Корреспондент “ГП” оказался в... морге, чтобы ответить на вопрос гомельчанки в траурном одеянии, пришедшей в редакцию сразу после похорон дочери. Не в силах еще раз зайти в секционный зал, она просила узнать, почему проводили вскрытие тела ребенка без ее разрешения. Потеряв дочь, женщина поседела буквально за одну ночь. Увидев следы надрезов, перенесла сердечный приступ. Запах — это первое, на что реагируешь, оказавшись вблизи морга. И я инстинктивно потянулся за ароматизированной салфеткой, чтобы прикрыть нос. Но, увидев женщин в черном, вытиравших слезы белыми платками, отказался от этого. В здании пахло еще сильнее, но это уже не имело значения. В коридоре стояла каталка с телом, покрытым простыней, из-под которой была видна рука серого цвета.
— Не надо думать о нас как о мясниках, — в помещении, почти лишенном мебели, слова звучат подобно грому среди ясного неба. Врач патологоанатомического отделения поясняет: — Нам хотелось, чтобы люди изменили свое отношение к нашей деятельности. Ведь наша работа с мертвыми очень важна для живых.
Начальник областного клинического патологоанатомического бюро Роман Дорошенко любезно предложил выступить в роли экскурсовода. Чтобы понять, чем здесь занимаются, объяснил он, надо зайти в зал, где проводят вскрытие, посмотреть лабораторию и даже заглянуть в микроскоп. Правда, без специальных знаний в окуляре видны только картины абстракционистов.
— Работа с секционным материалом составляет незначительную часть нашей деятельности, — словно дистанцируясь от покойников, говорит прозектор (слово, пришедшее из латинского, означает "тот, кто рассекает"). — В основном занимаемся прижизненной диагностикой заболеваний. Вскрываем только умерших от соматической патологии, то есть не от внешних причин. За первое полугодие в области проведено около полутора тысяч таких операций.
Только в кино труп быстро вскрывают и сразу определяют причину летального исхода. В реальной жизни это целая процедура. Необходимость проведения аутопсии (вскрытия, проводимого с диагностической или научной целью) обсуждает комиссия, созданная администрацией больницы.
Бывает, лечили-лечили человека, а он взял да и умер. Патологоанатом разбирается от чего именно. Тело сразу отправляют в морг, где проводят аутопсию. Огорченных родственников не заставляют ждать. Все вопросы решаются оперативно. Перед вскрытием, по словам прозектора, всегда спрашивают разрешение на его проведение.
По крайней мере жалоб от населения на сей счет не поступало, подчеркнули в патологоанатомическом бюро. Однако существует достаточно много причин, по которым согласия родственников на проведение вскрытия не требуется. Среди них — гибель от опасной инфекции или смерть в течение первых суток пребывания в больнице.
Если в малом населенном пункте нет морга, то тело перевозят в крупный райцентр. В 13 специальных отделениях, созданных при лечебных учреждениях области, патологоанатомы как минимум час ищут причину смерти человека. Даже в том случае, если на первых минутах исследования укоротивший человеческую жизнь фактор становится очевидным, специалисты продолжают тщательно изучать и фиксировать изменения в каждом жизненно важном органе.
Увеличение или наслоение тканей — все это говорит патологоанатому о протекавших в организме процессах. Как правило, для исследования берут фрагменты головного мозга, миокарда, печени и почек. Маленький кусочек органа помещают в формалин для дальнейшего микроскопического изучения.
Нередко в ходе исследования становится понятно, что причины, приведшие к плачевному исходу, коренятся в бездумном применении повсеместно рекламируемых лекарств, из-за чего многие болезни протекают необычным образом. Контролем лечения в бюро не занимаются. Просто сравнивают два диагноза: клинический и патологоанатомический. Первые данные говорят о том, чем и от чего лечили пациента, а вторые показывают истинную причину смерти.
В нашем регионе есть еще одна сеть аналогичных учреждений. Принадлежат они Государственной службе медицинских судебных экспертиз. В год по решениям правоохранительных органов здесь проводят немногим более 5 тысяч исследований причин смерти, имеющих криминальный оттенок. Жертвы убийств, отравлений, дорожных аварий. Особое внимание — невыясненным диагнозам, так как за ними может скрываться преступление.
Для длительного хранения тел возле старого здания судмедэкспертизы построили новое. Помещение, где постоянно поддерживается температура +4 градуса, может принять до 60 трупов. Бывает, что люди неделю-другую не забирают убиенных родственников. Своеобразный рекорд пребывания в морге принадлежит уроженцу Африки, тело которого пролежало в холодильнике около года. Сначала эксперты месяц ждали разрешения посольства на вскрытие иностранца. После проведения аутопсии думали, что тело вскоре заберут, но за ним так никто и не приехал. Местом его упокоения стало Рандовское кладбище, где кроме усопших гомельчан хоронят и тех, чьи тела не были востребованы или личности не установлены.
— Обычно тело погибшего насильственной смертью находится в морге не более двух дней, — сказал заместитель начальника по экспертной работе управления по Гомельской области Государственной службы медицинских судебных экспертиз Игорь Шкилёв. — Это в том случае, если нужна сложная экспертиза. Зачастую все проводят за несколько часов. А когда родственники не согласны с проведением вскрытия, то они должны обратиться не к судмедэксперту, а в прокуратуру или милицию, которые вправе отозвать распоряжение о проведении такого рода операции.
Нередко эксперты устанавливают не только причину смерти, но и предметы, которыми были нанесены опасные ранения. Реже, но бывает и наоборот: в заключении не указывают причину смерти, так как она точно не установлена. Однако в архиве остаются материалы, которые могут быть изучены спустя длительное время с использованием новейших изобретений.
Когда появилась геномная экспертиза, неустановленные трупы начали эксгумировать для установления родственников и создания банка данных. Так со временем может не остаться ни одного безымянного захоронения.
Иногда появляется информация о насильственной смерти уже захороненного человека. В одной из деревень Брагинского района женщину отправили в последний путь. А потом по деревне поползли слухи о том, что на теле была-таки царапинка. Подробности последних дней жизни сельчанки послужили основанием для эксгумации. “Царапинка” оказалась серьезной. Как установлено, женщина была убита, а смертельную рану при осмотре почему-то не заметили. За халатное отношение к своим обязанностям стражи правопорядка понесли наказание.
По словам начальника отдела по надзору за расследованием уголовных дел в органах прокуратуры, советника юстиции Надежды Бондаревой, на протяжении последних 8 лет один раз в год регистрировалось по одному подобному случаю. После проведения координационного совещания правоохранительных органов области, где на упущения в работе по расследованию убийств обращено пристальное внимание, ситуация должна измениться. Теперь милиционеры при обнаружении трупа обязательно вызывают работников прокуратуры, а при необходимости — и медэкспертов, чтобы сразу определить, не вызвана ли смерть действиями насильственного характера.
Точный окончательный диагноз не поставит мертвеца на ноги, но доскональное определение причины летального исхода в любом случае сыграет свою роль. Если произошло убийство, то начнется поиск виновного в злодеянии. Полученные при вскрытии данные могут оказаться решающими в борьбе за жизнь человека, находящегося в тяжелом состоянии. Таким образом мертвые учат живых.
Василий ДУБИК
