Он впервые посетил родной город за два десятилетия — с тех пор как уехал в Израиль. В Гомель приехал на открытие персональной выставки «Ностальгия», которая проходит в Музее фотографии.
— Семен Иосифович, вы работали в Гомельском цирке, оставив замечательное фотодокументальное наследие. Судя по этим кадрам, для вас это была не просто трудовая деятельность.
— Здесь я фотографировал и зрителей, и закулисье, делал рекламу каждому представлению. Снимал все, потому что фотография для меня была одновременно увлечением и профессией. Когда уехал за границу, часто видел цирк во сне.
— Что за это время вам запомнилось больше всего?
— Конечно же, люди. И трагический случай, который произошел в 1986 году, когда в цирке разбилась клоунесса Ирина Асмус. 8 марта сделал ее фотографии, как оказалось, последние, а через неделю артистки не стало.
— На ваших снимках немало известных актеров и певцов. Как в их число попала Мирей Матье?
— Это был конец восьмидесятых, тогда я учился в Москве в политехническом техникуме по специальности «фототехник». На концерте Мирей Матье в самый неподходящий момент сломался фотоаппарат. Снимки певицы удалось сделать возле гостиницы: в машине и с сестрой.
— Вы публиковались в еженедельнике «Советский цирк», побеждали в международных конкурсах, обладатель звания «Мастер высшего класса». Как профессионал, какие отличия видите между современным фотоделом и тем, что было раньше?
— Разница есть: то, что снято на пленку, скорее дышит, чем живет. В нынешнее время с приходом цифровой аппаратуры появилось много людей, которые занялись фотографированием. При этом заметно увлечение фокусами в фотошопе, который лично я использую лишь для кадрирования и ретуши. Снять облака в одном месте и «пришить» к другому — для меня это не та фотография, которой учился.
— Дорогая техника гарантирует отличный снимок? Ведь многие делают ставку именно на это.
— Не надо гоняться за дорогой аппаратурой. Удачный снимок получится тогда, когда фотограф имеет такую важную особенность, как видение. Конечно, чтобы развиваться, надо учиться.
— Вам свойственно смотреть на мир, скажем так, кадрически, даже не имея под рукой фотоаппарата?
— Да, и часто уже вижу будущий снимок.
— Помните свою первую успешную фотографию?
— Ее опубликовали в газете для октябрят «Зорька» в 1974 году. В фотокружке Дворца пионеров нам дали задание сделать снимки в музее. Я запечатлел мальчика, стоящего возле стенда, посвященного Катунину, сестру которого я знал. Администрация отправила в газету три работы, и в итоге выбрали мою.
— Что сейчас любите снимать?
— Для меня всю жизнь главным был портрет. Это самый сложный жанр.
— На ваш взгляд, что нужно, чтобы он получился? Чувствовать человека или же достаточно правильно настроить технику?
— Главное, опять же, видеть того, кого снимаете. Когда я учился, на экраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны». Мне тогда хорошо запомнился момент, когда Штирлиц через лупу рассматривал фотографии Бормана, изучая его характер. Почему-то это дало мне ориентир — по удачному снимку можно определить характер. Я начал учиться этому. Брал у друзей и знакомых семейные альбомы, анализировал, как старые фотографы ставили свет, обращал внимание на другие нюансы и пробовал делать нечто похожее. Потом определял, попадал или нет. Сейчас смотрю на человека и сразу вижу его портрет.
