Прасковья Воробьева из Кормянского района всю жизнь ждала сына с фронта

Мать получила это письмо с фронта 72 года назад

Жизнь ее Вити война оборвала на самом взлете. А он  мог (был бы шанс вернуться домой) столько тепла и любви подарить маме, братьям и сестрам, создать свою семью. 

Нет даже фото героя. Остался лишь отголосок его жизни, точнее, ее непродолжительного отрезка всего в 20 лет: треугольник солдатского письма родным, его почерк. С такой реликвией пришел в редакцию гомельчанин Александр Бурков. Поделился, что был в гостях у родственников жены в Пинске и прикоснулся к семейной ценности, которую бережно хранят все эти годы. 

— Я узнал, что автор письма — родной брат моего тестя Виктор Воробьев, уроженец Кормянского района, откуда и мои корни. Зацепило это письмо земляка! Родные до сих пор не знают, где он упокоен. Мать, рассказывали, даже получив извещение из Кормянского райвоенкомата, не могла смириться с горькой вестью. И показывала письмо-треугольник сына…

У Воробьевых было 13 детей, шестеро умерли. Виктор погиб на войне.

В семье знали, что он был отмечен благодарностью Верховного Главнокомандующего за взятие города и крепости Остроленка (ныне Мазовецкое воеводство Польши — прим. автора), важного опорного пункта немцев на реке Нарев. 6 сентября 1944 года в 21 час Москва салютовала этой победе войск Второго Белорусского фронта. И вот письмо Виктора родным, датированное 27 октября 1944-го. Воспроизводя его, не меняю стилистику, орфография и пунктуация также сохранены.

«Дорогие родные, вам я пишу письмо и с нетерпением ожидаю ответа на него же. Я сообщаю в нем, что я жив-здоров на сегодняшний день, чего и вам, мои родные Мама, Настя, Наташа, Катька, Оля, Алеша, Мишанька, в том числе дедушку и всему сродству желаю в вашей домашней жизни. Я, мама, сестрица и братики, лежал немного в санбате — 13 дней, сегодня ж выписывают, и иду в свою часть. Я лежал по ранению, в час боев был ранен 14.10 в левую руку в ладонь. Дорогие и родные Мамка, сестрицы, братиши. Ваши возможно и приходили письма, то меня не было. То прошу 

Я уздумаю про вас: кто вас обует? Некому даже свить оборену (вероятно, имеются в виду лапти — прим. автора). Мамаша, ты очень не журысь, если какие недостатки, относись хладнокровно, будем жывы, наладим эти недостатки. Прошу, сестрички, братишки, слухайте Маму. Алеша, не бегай по холоду.

Мама, моя дорогая. Вам как не холодно, но дома. Узпомнил я, мама, как наступали прошлый год русские… и я со своими просидел одну ночь в блиндаже, и то холодно. Но сейчас наступает время, что каждый день приходится. Дорогая сестра Наташа, давай мне ответ на это письмо. И пиши побольше новостей, какие у вас новости. Пока до свидания, привет всем родным Маме, Дедушку, Настасье, Наташи, Катьки, Оли, Алеши, Мишу, тетям и дядям. Жду ответа…»

Можно представить, сколько радости и надежды принесла в дом в поселке Жданов Струкачевского сельсовета весточка сына. Читали, перечитывали. Гордились: совсем близко Виктор от Германии. Воюет, как и отец, на фронте. Дай бог вернуться им домой! Молилась небесам Мать, просила уберечь сына и мужа. А дождалась только своего супруга, да и то, как выяснилось, на очень короткое время…

Одна из сохранившихся семейных фотографий: Прасковья Сафоновна с дочерью Натальей

Сведений для установления истины о судьбе Виктора Воробьева было не очень много. Но в наше время при наличии множества поисковых сайтов задача упрощается, если, конечно, погибший не был оставлен на территории противника. Подсказкой стал и рукописный вариант извещения из Кормянского райвоенкомата, которое сообщало матери: «Ваш сын красноармеец Воробьев Виктор Емельянович в бою за социалистическую Родину, верный присяге, проявив героизм и мужество, был убит 30 октября 1944 года». 

Позвонив в Корму, я попросила по­смотреть архив: вдруг есть оригинал извещения. Документ, как сообщил начальник обособленной группы военных комиссариатов Рогачевского и Кормянского районов майор Александр Богомазов, хранится. Но в графах «место гибели» и «место захоронения» — прочерки. Скорее всего, было огромное количество погибших, и, пересчитав, кого нет после боя, сделали лишь эти отметки…

Получается, погиб наш земляк спустя три дня после искреннего, наполненного любовью и теплом письма, адресованного родным. Кто знает, может, предчувствовал скорую гибель? Тем более что прошло лишь 16 дней после ранения в ладонь, были проблемы с удержанием оружия… 

Но так не хочется мириться с тем, что загублена 20-летняя жизнь. Оборваны надежды и мечты человека со столь красивой душой: любящего мать, чувствующего по-мужски ответственность за младших братьев и сестер, за судьбу Победы. 

В списке безвозвратных потерь 882-го полка 290-й стрелковой дивизии за 22-м номером читаем его фамилию, и все совпадает. Уроженец поселка Жданов Кормянского района Гомельщины, 1924 года рождения, призывался Кормянским военкоматом в 1943-м. Рядовой, убит 30 октября 1944 года. Родные — мать Прасковья Сафоновна… 

Согласно сайту «Мемориал», подтвердил и главный специалист отдела по вопросам обороны и правоохранительной деятельности облисполкома Виктор Красников, погиб Виктор Воробьев у деревни Тлущ на территории Польши. Там, в ныне Мазовецком воеводстве, первоначально было упокоено 15 532 совет­ских воина…

882-й стрелковый полк участвовал в тех боях. Прасковья Сафоновна, как рассказал Александр Бурков, хотя и дождалась мужа с войны, рано овдовела. Ее Емельян умер от ранений в первый послевоенный год. Сама поднимала шестерых детей — трудилась в колхозе, затем в детском саду. Все сыновья и дочери выучились, стали достойными людьми. Одна из дочерей живет на Украине, еще трое детей — в Беларуси, один из младших сыновей на Кормянщине…

В знак памяти о рядовом солдате, нашем земляке, его маме, так не соглашавшейся с жестокими строчками извещения, направляем запрос в архив Министерст­ва обороны Российской Федерации 

в Подольске.