Дочь поменяла замки в квартире, чтобы не впустить после больницы старенькую маму с ампутированной ногой

Недавно стала свидетелем очередной житейской трагедии под классическим названием «отцы и дети». Суть ее в том, что взрослая дочь отреклась от своей старой больной матери с ампутированной ногой. Елена Пташник, которая разменяла десятый десяток лет, сейчас находится в Гомеле в семье своей дальней родственницы. Пожилой женщине некуда деться: почти два года назад по настоянию единственной дочери она продала свой дом-развалюху под Браславом и приехала в Гомель с больной ногой. Надеялась под крылом дочери найти опору в старости и быть «поближе к докторам», вспоминает бабушка. Помогли в этом своей родственнице сердобольные Михаил с Елизаветой Гавриленко, которые вняли просьбам дочери и привезли ее мать из Витебской области в Гомель.

Дальнейшие события стали развиваться по-другому сценарию: дочка, заполучив вырученные за дом деньги, заявила, что у самой нет здоровья досматривать родительницу. Нет для этого и подходящих условий. Словом, сами привезли — сами ею и занимайтесь.

Что оставалось супружеской чете Гавриленко? На улицу пожилую родственницу не выбросишь. И хотя сами уже в уважаемом возрасте (Михаилу Ивановичу 76, супруге 74 года) пришлось примерять на себя роль службы ухода. Имея человеческое сострадание, помогли бабушке пройти обследование, добились признания ее инвалидом первой группы. Это хоть давало льготу на лекарства. Полтора года пенсионеры отчаянно боролись с начинающейся гангреной ноги родственницы. Бесполезно: в Гомельской городской клинической больнице № 3 пришлось делать ампутацию. «После операции мы известили об этом дочь, в очередной раз убедившись в ее черствости, — вспоминает Михаил Иванович. — Она не только не явилась в больницу проведать свою матушку. Но после звонка доктора отключила домашний телефон. И поменяла замки в двери, чтобы мы не смогли привезти к ней мать».

На обращение Михаила Гавриленко в отделение милиции Советского района там заявили, что это семейные разборки, в которые правоохранительные органы предпочитают не вмешиваться. Взывать к совести или чувству сострадания, как признался Михаил Иванович, в этом случае оказалось бесполезно.

Пришлось супружеской чете Гавриленко забирать безногую родственницу из больницы опять в свою квартиру. Это тоже оказалось непростым делом. В машине социального такси им отказали (якобы ввиду ее занятости), пенсионеры вынуждены были искать другой транспорт, за который выложили 250 тысяч рублей. Выписали бабушку из больницы с сильной диареей, врачи порекомендовали лечить ее дома своими силами.

Лечили как умели и помогали как могли. И хотя сами пенсионеры здоровьем не блещут (у Михаила Ивановича зашкаливает давление), научились делать уколы и перевязки. Благо сегодня прибегает это делать медсестра из городской поликлиники № 9, наведывается и хирург.

Но у бабушки до сих пор диарея, не заживает нога и гноится рана. Есть подозрение на дизентерию, уже трижды проводились анализы. Инфекционист не скрывает свою растерянность... Но госпитализация в инфекционную больницу по непонятным причинам откладывается. Пенсионеры терзаются беспомощностью.

Выбившись из сил, Гавриленко обратились в управление по труду, занятости и социальной защите Советского района Гомеля по поводу определения родственницы в дом-интернат, где есть медики-специалисты. Получили на руки памятку на трех листах с переч­нем документов и врачей, которых нужно пройти перед определением в это госучреждение. Но опять схватились за голову: как доставить безногую старушку к терапевту, психиатру, онкологу, окулисту, стоматологу, гинекологу и другим врачам? За один день (даже если нанять машину и платного санитара) это сделать нереально, ведь к каждому специалисту требуется хотя бы записаться на прием и явиться в назначенный срок.

Есть еще одно обстоятельство: медицинская справка действительна только в течение трех дней. Чиновникам, которые в свое время разрабатывали инструкцию, даже в голову не приходило, в какие тупики они загоняют людей таким требованием. Ведь для лежачего и прикованного к постели старика посещение поликлиники нереально без специального автомобиля и помощи физически крепкого человека. Пока носил бабушку на руках сын семьи Гавриленко, который живет в Гомеле. Но сейчас, чтобы оформить медицинскую карту, тому надо увольняться с работы.

Нынче уже мало кого удивишь примерами, когда больные старики остаются заброшенными при собственных детях. Одни оформляют пожилых родителей в дома-интернаты и не находят времени для их посещения. Другие привозят в больницы сестринского ухода на пару месяцев, но забывают на годы. Третьи перекладывают свои обязанности на работников социальной службы. Сегодня большинство одиноких пожилых пенсионеров охвачены системой социальной помощи, рассказали в комитете по труду, занятости и социальной защите облисполкома. Но есть и такие, которые отказываются от этой услуги, хотя и нуждаются в помощи. В Центральном районе города Гомеля, например, вспоминают, как пару лет назад нашли в одной квартире бабушку-мумию. Труп старушки пролежал почти всю зиму. И только когда жильцы подъезда, почуяв подозрительный запах, подняли шум, милиция отыскала сына-алкоголика, чтобы открыть запертую дверь. Выяснилось, что причиной смерти пожилой хозяйки оказался сердечный приступ.

Поэтому сейчас, когда социальный работник приходит к подопечному, а тот не открывает дверь, он обычно звонит в территориальный центр социального обслуживания. Там обращаются в больницу скорой помощи и по фамилии выясняют, не поступал ли к ним «потерявшийся» старик или бабушка. Если нет, дверь в квартиру вскрывается в присутствии работников милиции и ЖЭСа.

Как показывает практика, взрослые дети зачастую не только отказываются ухаживать за больным старым родителем, но и уклоняются от элементарной заботы. В Гомеле на улице Советской, например, живет заброшенная бабушка, у которой две вполне успешные и благополучные дочери. Старушка лежачая, памперсами пользоваться отказывается, имеет возрастную деменцию сосудов головного мозга. Социальный работник готовит ей пищу и кормит, делает санитарно-гигиенические процедуры и оказывает помощь по дому, покупает лекарства. Дочери появляются в родительской квартире, лишь когда почтальон приносит материнскую пенсию, чтобы оплатить коммунальные счета. В холодильнике в это время появляются и продукты. А еще замечания по поводу пыли на книжной полке или плохо вымытой на кухне раковины, которые адресуются социальному работнику.

О старой матери молодые наследницы благополучно забывают до очередной пенсии, до которой старушка дотягивает буквально на воде с хлебом. И хотя Кодекс о браке и семье закрепил обязанности детей в отношении своих нетрудоспособных и нуждающихся в помощи родителей, рассказанная история не единичная. К счастью, не все сердца зарастают мхом и плесенью — мир все-таки держится на людской доброте и человечности. Недавно в одной из городских больниц Гомеля произошел подобный случай, когда сын с дочкой отказались забирать больную мать. Но нашлась племянница, которая вызвалась в своем доме досмотреть бабушку, рассказал начальник управления здравоохранения облисполкома Николай Васильков.

...Говорят, когда до близких людей далеко, судьба распоряжается таким образом, что близкими становятся далекие. Вот и Елене Пташник приходится нести скорби старости в таких условиях. О своей дочери бабушка отказалась рассказывать. Призналась только, что хочет быстрее умереть. Кстати, в мае прошлого года, когда ей стукнуло 90 лет, в Гомель из Польши приезжала племянница, чтобы поздравить родственницу. Однако родная дочь, проживающая на улице Головацкого, сделать это не догадалась.