Права человека, демократия, свобода слова. Удивительное дело, но складывается впечатление, что только эти три понятия и интересуют коллективный Запад, когда они говорят о нашей стране. Ни возможность экономического сотрудничества и увеличения товарооборота, ни совместные проекты в области безопасности, ни, в конце концов, культурные и туристические перспективы, а давно навязанные штампы. Звучит красиво. Однако неубедительно. Как в «цивилизованной» Европе, вовсю пропитанной политикой двойных стандартов, притесняют средства массовой информации и закрывают рот журналистам, на конкретных примерах рассуждают наши эксперты.
СКАЗАНО Президент Беларуси Александр Лукашенко:
— Ни мы, ни россияне, никто не может иную точку зрения высказать в ваших «ютубах», «твиттерах» и так далее. Запретили — и все. И разгоняете только одну тему. И притом фейки. Вот ваша свобода слова. У нас журналист высказывает свою точку зрения по России, Западу и так далее. Единственное, что запрещено, — разрушать страну. У вас научились. Вы тоже не позволяете никому разрушать США или в Англии, или Германии и других. Что я делаю необычного? У нас свободы слова и демократии, о которой вы постоянно говорите, значительно больше, чем в оплоте этой демократии — США и Англии, Европейском союзе.
В интервью международному информационному агентству Associated Press, 5 мая 2022 г.
Игра в одни ворота
Почему коллективный Запад настолько сильно носится с понятием «свобода слова»? Председатель правления Белорусского союза журналистов Андрей Кривошеев объясняет: этот термин входит в так называемый общий пакет гуманитарных прав, а значит, используется как инструмент, крайне удобный повод для вмешательства во внутреннюю политику, общественную жизнь той или иной страны. В общем, в суверенные дела суверенных государств.
— Только вот смысл этот термин действительно имел, когда наши западные коллеги несли на свежеперепаханное позднесоветское информационное пространство свои посылы и идеи, причем не встречая ответной конкурентной информации, которая шла бы уже на их поле. И вот как только на нашем — уже постсоветском пространстве — появились свои яркие идеалы, родились успешные медиахолдинги, которые стали представлять угрозу западному образу жизни, риторике, монополизму, тут же о свободе слова наши «партнеры» забыли, — отмечает Андрей Кривошеев. — Это можно видеть по тому, как сегодня на Западе преследуется единственный спутниковый белорусский телеканал «Беларусь 24», с каким ожесточением там воюют с МИА «Россия сегодня», в частности с информационным агентством Sputnik, Эстония, Литва или Латвия. Или с каналом RT. Их журналистов преследуют в том числе спецслужбы западных государств, у них проводятся обыски. YouTube-страница RT в Германии просуществовала ровно сутки, после чего была заблокирована.
Поэтому в нынешнем виде западная «свобода слова» представляет собой свободу слова только одной, узкой, элитарной прослойки местных управленцев, часто никем не избираемых и обслуживающих их мейнстримовые медиа. И это в чистом виде уже пропаганда, потому что никакой альтернативной точки зрения, никакого равноправного диалога подобный медиаландшафт собой не представляет.
Идите в бан
Еще один момент, на который обращают внимание белорусские эксперты, — это вводимые Западом санкции против представителей медиа сферы. Причем заставить их отменить евробюрократов не могут даже решения суда. Мало того, в отношении наших медиа Запад, по сути, ввел черные метки — лишь за то, что в их финансировании участвуют государственные органы. Притом что подобное, только в более запутанном виде, существует в большинстве стран коллективного Запада. Итог? Блокировка СМИ на популярных интернет-платформах, страничек в соцсетях ведущих отечественных журналистов, теневой бан… Председатель Белтелерадиокомпании Иван Эйсмонт напоминает и о вовсе вопиющем факте: за просмотр российского и белорусского телевидения в Латвии положен штраф до 15 тысяч долларов, в Польше же наши ТВ-каналы объявлены угрозой национальной безопасности.
— Значит, мы показываем такое, от чего им страшно больно, — подчеркивает руководитель Белтелерадиокомпании. — А показываем мы правду: начиная от Армии Крайовой и издевательств над белорусами, заканчивая тем, что они делают с нами сегодня: как приютили на своей территории отъявленных террористов, как финансируют их, как поддерживают. Что касается YouTube, Facebook, ТikTok, то там у нас огромнейшая аудитория. Она в последние годы заметно выросла, несмотря на то что тот же YouTube отправляет наш контент, особенно общественно-политический канал, на задворки. А в топе стран, которые нас смотрят, кстати, Германия, Латвия, Польша, США.
Введенные против телерадиокомпании санкции Иван Эйсмонт рассматривает как возможности:
— Отобрали какое-то спортивное соревнование — ничего страшного, мы сэкономили деньги и сделаем музыкальное шоу. Заберут еще что-то — сделаем спортивное шоу и таким образом создадим свой новый белорусский контент, дадим нашим людям шансы проявить себя. И от этого государство только выиграет.
Время информационных баталий
Говоря о свободе слова и о ее необходимости, эксперты все чаще подмечают: в мире ведется самая настоящая информационная война. Тут уж речь должна больше идти об ответственности журналиста. Политический обозреватель телеканала ОНТ Игорь Тур с ходу приводит свежий пример о том, как один из российских журналистов Russia Today позволил себе призвать в эфире топить и сжигать украинских детей, чем откровенно перешел «красную линию».
— Свобода слова не статична, ее необходимость зависит от того, в каком состоянии находится общество. Скажем, Украина перешла на режим тотальной войны. Первое правило военной пропаганды — это жесткая цензура. Все, кто выражает некое иное мнение, отличающееся от мнения «генеральной линии», автоматически считаются носителем мнения врага, и это придумано не украинцами, а еще британцами после Первой мировой войны, — объясняет журналист. — Для людей, возможно, все это неприятно по своей сути, но с точки зрения того, что Украина считает, что она вовсю воюет, это приемлемый ход.
В целом никакой свободы слова никогда и не было. Это популизм, рассчитанный на широкую аудиторию, которая не до конца понимает, как все работает. Людям создавали иллюзию, задавали рамки, в которых можно говорить о чем-то, и объясняли, что это и есть свобода слова. Хотя в целом запретные темы существовали всегда.
Я, например, забанен на Facebook за абсолютно рациональный и неагрессивный пост о ЛГБТ-пропаганде.
Новые точки опоры
Разговоры о свободе слова, впрочем, как и о многих других «демократических ценностях» (позволим взять это словосочетание в кавычки), кстати, в последнее время вызывают все большее отторжение и на самом Западе — у простых европейцев и американцев. Они начинают искать новые точки опоры. Несмотря даже на популистские высказывания главы европейской дипломатии Жозепа Борреля о том, что именно данная система позволит Западу доминировать в ближайшие сто лет. Политолог Вадим Боровик категоричен: так не будет. Приводит примеры почему:
— Если мы говорим о либерализме, то одну из его основ, право частной собственности, она попирает. Мы видим, как им можно конфисковывать активы России, собственность, манипулировать инвесторами. Они это делали на протяжении последних десятилетий на Ближнем Востоке, в Азии. Если мы говорим о правах человека, то в ковид они заперли людей, лишили прав и расстреливали резиновыми пулями на европейских площадях. Если мы говорим о консервативных ценностях, тоже свойственных Европе, то сегодня вскрываются резонансные факты педофилии в католической церкви и так далее. Там кто-то одобряет и соглашается с возможностью однополых браков. Европа, которая в свое время воспринимала аборт как преступление, сегодня возводит содомию, грубо говоря, в концепцию. Стыдно должно быть.
