Не фунт изюма, а шесть золотников сахара

27 мая 1918 года государственной комиссией по просвещению за подписью наркома Луначарского было принято постановление, направленное на совершенствование системы образования в России. Согласно этому документу, в стране вводилось обязательное совместное обучение мальчиков и девочек. Было отменено обязательное изучение латинского языка в общеобразовательных средних школах, гимназиях и духовных училищах. Отменялась также балльная система оценки знаний учащихся.

В 1920 году Гомель находился в прифронтовом положении. Это, как свидетельствует докладная записка заведующего отделом социального обеспечения учащихся (она хранится в нашем архиве), “мешало всем начинаниям уездного отдела народного образования поставить дело детского снабжения на должную высоту”. Читаем в документе, датированном декабрем 1920 года: “В настоящее время… ежедневно около 5000 обедов отпускается в детских столовых за счет уездного отдела народного образования, два раза в месяц 1850 детей получают сухой паек. Кроме того, 1200 человек в детских домах, очагах, коммунах получают полное питание. Принимая во внимание, что пользующиеся сухим пайком в большинстве случаев получают обеды в детских столовых, а также среди получающих обеды есть дети до 4-х лет, выходит, что из 16000 детей школьного возраста (по данным карточного отдела уездного продовольственного комитета) только около 25% детей школьного возраста получают помощь питанием, а в уезде из 46000 детей школьного возраста лишь около 3% пользуются бесплатными обедами”.
Организация питания в детских столовых нуждалась в реформировании. “Чрезмерная скученность в столовых влияет на качество обедов и санитарное состояние, …и многие нуждающиеся в обедах предпочитают терпеть лишения и не пользоваться детскими столовыми”.
Какие меры принимал отдел народного образования в связи с этим? Из той же служебной записки узнаем: во всех “многолюдных” школах нужно было оборудовать кухни, особое внимание обратить на улучшение качества обедов и санитарное состояние столовых. Столовые необходимо открывать не больше чем на 700 человек и в тех пунктах, где жила беднота. Пайки должны получать все дети с 4 до 16 лет.
Уездный отдел образования также открывал детские дома в городе и в уезде, куда принимались круглые сироты, дети инвалидов и лишившиеся кормильца.
Вот еще одна интересная цитата из упомянутого архивного документа: “Уотнаробраз заготавливает 40000 комплектов нательного белья и столько же костюмов и пар обуви для детей города и уезда. Право пользования полным снабжением имеют: а) дети в закрытых учреждениях; б) дети рабочих и служащих по спискам, утвержденным губпрофсоветом; в) дети нетрудового населения по заключению комиссии”.
Уездному продовольственному комитету было дано задание “обеспечить полным питанием (завтраки, обеды и ужины) на первые 3 месяца 8000 детей в городе и 5000 детей в уезде по норме на человека в день: хлеб — 1 фунт*; крупа — 32 золотника**, мука — 1 фунт, мясо — 24 золотника, корнеплоды — 3/4 фунта, масло — 6 золотников, картофель — 11/4 фунта, сахар — 6 золотников, яйцо —
1 шт, соль — 3 золотника, чай — 1/1000 фунта, мыло — 1 фунт в месяц”.
Губернскому комитету кожевенной промышленности было дано задание предоставить в распоряжение отдела образования сапожный материал и фурнитуры на 40000 пар детской обуви, для чего необходимо было оборудовать детскую сапожную мастерскую.
В мае 1922 года президиум губ-исполкома принял постановление, касающееся работы и состояния культурно-просветительных учреждений. Согласно ему, все учащиеся распределялись на 4 категории: одну бесплатную и 3 платные. При этом подчеркивалось, что “число бесплатных вакансий в общегородском масштабе должно составлять не меньше всего числа учащихся”. От платы освобождались дети членов профсоюзов, получающих оклад жалования по тарифной ставке от 9 разряда и назад и не имеющие постороннего заработка; сироты; дети, родители которых находятся на иждивении собеса; дети, родители которых находятся в Красной Армии; дети других неимущих граждан, несостоятельность которых устанавливается специальной комиссией. Как отмечалось, “по отношению к злостным неплательщикам принимаются меры административного воздействия, и плата взимается с них принудительным образом через милицию. В случае упорного нежелания подчиниться комиссии ученик может быть вовсе исключен из школы”.
В докладе Гомельского губоно от 31 мая 1922 года говорилось: “Хедера и ешиботы в г. Гомеле и Новобелице закрыть немедленно, а по губернии предложить губнаробразу подготовить их закрытие и установить соответствующий срок. Губоно принять меры к размещению детей, подлежащих закрытию хедеров, по соответствующим учебным заведениям”. Для справки: хедер — религиозная еврейская начальная школа; ешибот — еврейская духовная семинария.
Мария АЛЕЙНИКОВА,
завотделом Государственного архива Гомельской области