“На Забег идешь обутым, а с Забега

Первые жители на территории нынешнего Центрального района г. Гомеля появились давно. Древнейшее поселение, изученное археологами, появилось здесь в период раннего железного века. Располагалось оно за нынешним спорткомплексом “Динамо”, на мысе, образованном бывшим правым берегом одного из притоков реки Сож и глубоким оврагом. Со временем русло этого притока, известного в средневековых летописях как Струпица-речка, заболотилось и эта местность получила название Бурого болота. В 1880-е годы городище было раскопано управляющим имением Паскевичей Филимоновым (археологом-дилетантом, нанесшим памятнику серьезный ущерб), при этом были найдены янтарные бусы, серебряные кольца и прочие украшения.
Городище это было оставлено в XIII веке, может быть, в связи с татарским нашествием, или с набегом соседей, или просто местный глава княжеской администрации решил “перепланировать” поселение и перегнать смердов с места на место. Как это было на самом деле, мы уже никогда не узнаем, но повернись события немного по-другому — и центр Гомеля мог бы находиться здесь.
В позднем средневековье, в период Великого княжества Литовского, эта часть современного города осталась незастроенной и, согласно данным летописи, входила во владения Троицкой церкви. Священники этой церкви являлись тогда собственниками крепостных крестьян, деревень и больших земельных угодий. Граница этих владений и проходила как раз по реке Струпица, по крутому правому берегу, где и протянулась ныне улица Подгорная. В XVII — XVIII веках, как отмечает известный исследователь нашего города О. А. Макушников, городские предместья начинают разрастаться. Одно из них, известное как “дымы над Сожем под горой за острогом”, расширяется в направлении района и постепенно занимает нынешние улицы Билецкого, Баумана, Ланге, Крестьянскую, Артема, Волотовскую, Пушкина и другие. Земли, лежавшие поодаль, очевидно, использовались для сенокосов, под пашни и т. д.
С присоединением в 1772 году Гомеля к Российской империи начался новый этап в его истории. Поскольку вся жизнь в российском государстве была крайне милитаризирована, то и для территории района нашлось новое предназначение: здесь ежегодно разбивались летние военные лагеря. На карте 1838 года, хранящейся в фондах областного краеведческого музея, за чертой города, где-то от современной площади Восстания до ДК глухонемых, четкими квадратами белеют палатки 5-й пехотной дивизии и 5-й артиллерийской бригады. Место это для лагерного расположения было выбрано не случайно. Очевидно, еще и потому, что тут во множестве били ключи с чистой родниковой водой (часть из них сохранилась до сих пор в густых зарослях кустарника по улице Подгорной). Далее возле дороги, ведущей из Гомеля в деревню Прудок, размещался лазарет 5-й артиллерийской бригады. Надо сказать, последнее учреждение никогда не пустовало. От избиений палками, розгами и шомполами, да и просто от кулаков офицеров и унтер-офицеров (своеобразных “дедов” того времени), от плохого питания, болезней и т. п. в российской армии в госпитали ежегодно попадало 700 солдат из тысячи, из них свыше ста умирало. Вы сами можете легко подсчитать, что при сроке службы в 15 лет шансов дожить до “дембеля” в царской армии было немного.
От такой жизни солдаты часто бежали из армии, нередко подавались в бега от “панской ласки” и крепостные крестьяне. Один из бывших владельцев Гомеля князь Федор Паскевич хоть и занесен нынче на доску почетных граждан нашего города, но прославился жестоким отношением к крестьянам и еще тем, что всячески противился отмене крепостного права. Когда царь все же вынужден был дать крепостным волю, князь Федор “кинул” своих крестьян, например, в деревне Покалюбичи, с землей, да и после “освобождения” продолжал их пороть. Известная своей благотворительностью Ирина Паскевич большинство своих мероприятий в пользу бедных смогла начать лишь после смерти мужа в 1903 году.
Вот бежавший от таких “прелестей” свободолюбивый народ, по одной из версий, и основал историческое ядро района, известное до сих пор как Забег. Нравы проживающего здесь люда были вольные и простые. Не хуже, чем в находившемся по соседству знаменитом предместье “Кавказ” (ныне также известном как улица Портовая). Городская беднота, ютившаяся здесь по оврагам в мазанках и просто пещерах, зачастую через буйства и разбой выражала свой протест против существующих порядков. Полиция же появляться здесь просто боялась.
Не случайно до наших дней в памяти старожилов сохранились такие строки городского фольклора:
На Забег дорога прямо,
А с Забега — косяком.
На Забег идешь обутым,
А с Забега — босиком...
Можно представить и еще одну версию происхождения топонима Забег. По приведенным известным филологом А. Ф. Рогалевым данным, к концу XIX века в районе современной улицы Крылова (тогда она называлась Азией) жили курды. По некоторым предположениям, представителей этого древнего народа, до сих пор ведущего борьбу за свое выживание и независимость в Турции, Ираке и Иране, могли привезти с Кавказа Паскевичи, участвовавшие там в колониальных войнах. Ивану Паскевичу во время войны с Ираном в 1826 — 1828 годах удалось перетянуть на свою сторону курдские отряды во главе с Хассан-агой. Весьма вероятно, что курды могли попасть сюда также после русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов. Так вот, возможно, на улице Азия (Крылова) и поселился предводитель из какого-нибудь курдского племени, например из проживавших южнее озера Ван племени курдов-заза, и звали его ... Заза-бег, или Заа-бек (Заа — уменьшительное от курдского имени Заки), и т. п. Отсюда и Забег. Как бы там ни было, но и сегодня некоторых жителей этой улицы отличают черные волосы, смуглая кожа, нездешний блеск в глазах...
И, наконец, возможно наиболее прозаическое объяснение топонима Забег. В 20-е годы, примерно в районе “Старый аэродром” — гостиница “Турист”, располагался ипподром, где проводились бега.
Также достоверно известно, что в 1-й четверти прошлого века в Забеге поселились ассирийцы (айсоры), один из самых древних народов на земле, чудом уцелевшие осколки некогда господствовавшей на Востоке цивилизации. Поселившись на 3-й Революционной улице, потомки грозных царей Ниневии занялись мирным ремеслом, преимущественно изготовлением обуви на резиновой подошве. В 20 — 30-х годах в СШ № 16 существовали целые классы, в которых преподавание велось на айсор-ском языке. Возможно, ассирийцы бежали в Гомель еще после чудовищной резни, организованной властями Османской империи в 1915 году против армян. Пострадали от нее и ассирийцы, исповедовавшие христианство несторианского толка. Можно также предполагать, что здесь оказалась какая-то часть айсоров, спасающихся от погромов, организованных в Ираке в 1933 году генералом Бакром Сидки.
Между прочим, ассирийцам был присущ бытовой антисемитизм, очевидно, на религиозной почве, а может быть, и по мотивам экономической конкуренции. Однако в годы второй мировой войны, по свидетельству очевидцев, ассирийцы укрывали у себя еврейские семьи.
Вообще же население района изначально многонационально: жили здесь бок о бок и белорусы, и русские, и украинцы, и поляки (компактно занимали часть улицы Луговой (ныне Песина), немцы и евреи. Еврейские предприниматели, изгнанные в 1891 году из Москвы ограничительным указом Александра III, и отстроили весь нынешний центр Гомеля, основали много промышленных и торговых предприятий, в том числе и в этом районе. В начале ХХ века здесь действовали чугунолитейный завод братьев Ж. и А. Дубинских (Румянцевская (Советская) улица), паркетно-строгальный и деревообделочный заводы Я. Сидоровича (угол Черниговской и Николаевской улиц), фабрика масляных красок Гурвича, фабрика колесной мази по Луговой (Песина) улице, на Забеге находились картузная фабрика “Торнатор”, на Румянцевской — масловаренные и маслобойные заводы Марона и Нехамкина. Любили в то время жители нашего района и побаловаться пивком, сваренным на заводе “Ф. Лекерт”, располагавшемся в районе современной фабрики “Спартак”. Кто-то захаживал сфотографироваться в фотоателье на улице сада Ловьянова (нынешняя улица Чехова).
Все эти “фабрики” и “заводы” в большинстве представляли собой маленькие частные предприятия, зачастую располагавшиеся прямо в каком-нибудь деревянном доме, где одновременно проживал и их владелец. Рабочих на них было занято немного, зато рабочий день длился от 12 до 18 часов. Бороться с хозяином приходилось за каждую копейку заработка. И боролись — и стачкой, и более радикальными методами. На старом еврейском кладбище, где ныне находится стадион университета имени Ф. Скорины, в 1905 году собирались на конспиративные сходки боевики революционных партий и организаций: партии социалистов-революционеров (эсеров), социал-демократов, Бунда, анархистов, максималистов и др. Здесь в тайниках хранились оружие, нелегальная литература, деньги, знамена и печати революционно-социалистических организаций. Отсюда члены боевых дружин отправлялись на выполнение различных партизанских акций и экспроприаций, в том числе и в другие города Российской империи. Например, эсеры-максималисты из Гомеля участвовали в знаменитом покушении на председателя царского Совмина Петра Столыпина в августе 1906 года в Петербурге, в нашумевшей экспроприации в Фонарном переулке в октябре 1906 года (после настоящего боя с полицией было взято 400 тысяч рублей), и других боевых операциях.
Революцию 1917 года на Забеге встретили с радостью: народ надеялся, что из княжеско-панских усадеб и купеческих домов на Румянцев-ской сытая и привольная жизнь перекочует в хибары и бараки рабочих окраин. Действительность оказалась сложнее. На Забеге и на Кавказе, в Монастырьке и прочих пролетарских районах и после свержения царя продолжали царить голод, холод и беспредел. В попытках справиться с ситуацией правящая партия “коммунистов”-большевиков обратилась к методам террора. 12 января 1919 года гомельская газета “Полесье” опубликовала положение о концентрационных лагерях. В концентрационные лагеря направляются лица без определенных занятий и не зарегистрированные на бирже труда, отказавшиеся работать не по специальности члены семей бежавших к белым, советские работники и военнослужащие за проступки по службе и барышники...
Труд работающих в концентрационном лагере оплачивается по ставкам профсоюза (помните, в “Золотом теленке” у Ильфа и Петрова: “Пиво — только для членов профсоюза”?).
По всей стране в пулеметных тачанках и конных лавах буденновцев, щорсовцев, махновцев и формирований иных, как бы сейчас сказали, полевых командиров разливались волны гражданской войны... Немало драматических событий прокатилось в это время и по нашему городу.
Юрий ГЛУШАКОВ,
старший научный сотрудник
областного краеведческого
музея, депутат Гомельского
городского Совета депутатов

“На Забег идешь обутым, а с Забега — босиком”