Чтобы не перевелись Анискины

Оборотни в погонах... Это неприятное словосочетание в последнее время, к сожалению, приходится часто слышать. Что толкает человека, чей гражданский и профессиональный долг стоять на страже закона, предавать свою честь и службу?
15 тысяч долларов — и никакой судебной перспективы
В конце августа прошлого года в Жлобинский РОВД поступило заявление от местного жителя Владимира Тарасова (фамилии изменены — Е. А.). Мужчина рассказывал о том, что после ссоры с ним супруга вывезла из его дома вместе со своим отцом Иваном Митниковым ценные вещи. Мужчина просил привлечь к ответственности своих родственников и вернуть его имущество. Расследовать это дело было поручено одному из лучших сотрудников, старшему следователю отдела управления Следственного комитета Республики Беларусь по Жлобинскому району 24-летнему Андрею Паращенко. Было понятно, что дело однозначно жалобное и не имеет судебной перспективы, но расследование не шло в направлении прекращения дела, а явно затягивалось. Паращенко убеждал руководство в том, что сможет привлечь воров к ответственности.
В конце ноября, получив санкцию прокурора района, Паращенко провел у Тарасовой и Митникова обыск, во время которого наложил арест на два автомобиля, норковую шубу и другое ценное имущество. Сам факт проведения обыска для Ивана Митникова был большой неожиданностью, ведь на протяжении нескольких месяцев с ним никто в милиции не беседовал, его никто не допрашивал. Да и на тот момент его зять уже не был заинтересован в продолжении разбирательства — время прошло много, страсти поутихли. Но по поведению следователя Иван Митников понял, что тот заинтересован другой стороной дела.
Во время обыска в его доме присутствовал знакомый сотрудник Жлобинского РОВД Игорь Степанов. Митников и попросил милиционера переговорить со следователем, чтобы как-то прекратить дело. Каковым же было удивление Ивана Николаевича, когда Степанов сказал, что Паращенко просил передать: решение вопроса будет стоить 15 тысяч долларов! Мол, потерпевший дает следователю 14 тысяч долларов, так что, дескать, эту сумму необходимо перекрыть. Причем первую половину денег нужно дать именно сейчас, а вторую — после прекращения дела.
Иван Николаевич испугался и согласился. Но таких денег у него не было, и он попросил брата его выручить. После передачи семи с половиной тысяч долларов милиционер тут же сообщил по телефону Паращенко: “Андрей, все нормально!” Следователь в свою очередь сказал, что вещи, изъятые при обыске, можно забирать. Еще через день он передал протоколы, чтобы Митников с дочерью их прочитали и выработали позицию, как себя вести в дальнейшем, что и как говорить при следующих допросах. Действия Паращенко убедили Митникова в том, что первая часть денег сработала: следователь изменил свою позицию по делу и стал на их сторону. И тогда Иван Николаевич обратился за помощью в Управление Комитета государственной безопасности Республики Беларусь по Гомельской области. Дальнейшее уже было делом техники.
Как и договаривались, 15 декабря Степанов передал Митникову постановление о прекращении дела, так что следователю необходимо было заплатить вторую сумму — 7500 долларов. В момент ее передачи милиционер Степанов был задержан. Чуть позже вместе с сотрудниками УКГБ он отправился на встречу с Паращенко, в условленное место недалеко от деревни Красная Горка. После получения денег следователь был задержан.

“Не для себя,
а для родного отдела...”
Безусловно, задержание с поличным в момент получения взятки одного из лучших следователей Жлобина стало настоящим шоком как для его коллег, так и для сотрудников милиции области. Но тем не менее Паращенко свою вину признавать не хотел. Во время следствия и на суде он упорно твердил о том, что Степанов его оговаривает, что он действительно верил в то, что дело о краже имеет судебную перспективу, и хотел восстановить справедливость. Он признавал, что, когда понял, что дело все-таки будет прекращено, то решил взять предлагаемые Митниковым деньги для… служебных целей. Дескать, хотел ремонт сделать в кабинете, приобрести оргтехнику, которую обязательно потом поставил бы на баланс отдела. Да, он понимал, что в его действиях есть криминал, но это было всего лишь злоупотребление служебным положением, и он ни в коем случае не брал взятку. Утверждал Паращенко также и то, что Степанов ему передал деньги лишь один раз — пять тысяч долларов, при получении которых его и задержали, а остальные 2,5 тысячи, дескать, подбросили. То, что он до этого взял еще 7500 долларов, отрицал.
Уголовное дело, по которому жлобин-ский следователь обвинялся в получении взятки, было непростым как при расследовании, так и при рассмотрении его в суде Рогачевского района. Необходимо было собрать неопровержимые доказательства, поскольку Паращенко занял позицию полного отрицания своей вины. Суд же посчитал доводы обвиняемого выдвинутыми с целью избежать ответственности.
После задержания Паращенко обратился в суд с заявлением, в котором признавал факт получения денег и рассказывал, что хотел потратить их на собственную свадьбу. Позже следователь объяснял, что писал это с целью разжалобить судью, но на самом деле деньги хотел потратить на нужды отдела. Однако, по утверждению начальника следственного отдела В. М. Салтыкова, Паращенко имел необходимую для работы оргтехнику. Да и вообще сумма в 15 тысяч долларов несоизмерима с разумными за-тратами на ремонт и техническое оснащение. Следователь утверждал, что многие в его отделе знали о том, что он нашел спонсора для ремонта кабинета и приобретения техники. Однако в то же время все действия по получению этих якобы “спонсорских” денег он совершал вдали от места работы, в укромных уголках.
Паращенко признан виновным в получении взятки в крупном размере и приговорен к девяти годам лишения свободы с отбытием наказания в исправительной колонии усиленного режима, с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на пять лет, с конфискацией имущества.

Погон погон
не покрывает
Это лишь одно из восьми уголовных дел, рассмотренных судами области в нынешнем году, по которым были вынесены обвинительные приговоры в отношении сотрудников милиции. Почему же человек, который призван стоять на страже закона, сам нарушает его? По молодости и глупости? Из-за низкой зарплаты? Как показывает статистика, ни первый, ни второй факторы здесь ни при чем. Лишь один осужденный милиционер проработал в органах внутренних дел менее пяти лет. Срок службы остальных исчисляется десятком и более лет.
— Не ищите причину в низкой зарплате, — говорит начальник управления собственной безопасности УВД облисполкома подполковник милиции Павел Вайтехович. — Зарплата милиционера, даже первый год работающего в органах, намного выше зар-
платы сельских тружеников. Причина — в личной распущенности и отсутствии внутренней моральной дисциплины. Те, кто грешит этим, надев погоны, считают, что наделяются не-ограниченной властью и вольны вершить судьбы людей по своему разумению. Многое зависит и от личного примера. Если молодой сотрудник приходит в отдел и замечает, что кто-то из его коллег, а то и руководства, допускает нарушения, живет не по средствам, он тоже может поддаться соблазну.
Трагедия, произошедшая в этом году в Светлогорске, стала горьким уроком для правоохранительных органов не только области, но и республики. Сотрудник милиции, находясь в нетрезвом состоянии, застрелил из табельного оружия свою сожительницу и покончил жизнь самоубийством. При выяснении всех фактов и обстоятельств ЧП было установлено, что руководство РОВД упустило этого сотрудника: не интересовалось, чем живет милиционер после службы, не знало, что он дружит с бутылкой и уже устраивал пьяные ссоры с сожительницей. Начальник Светлогорского РОВД был освобожден от занимаемой должности, все его заместители привлечены к дисциплинарной ответственности.
Сотрудники созданного девять лет тому назад управления собственной безопасности выявляют большинство совершаемых своими коллегами преступлений (из 25 преступлений этого года на их “счету” 18). В основном это злоупотребления служебным положением, взяточничество. Они проводят весь комплекс оперативно-розыскных мероприятий в отношении милиционеров, которые объективно подозреваются в совершении преступлений.
Понятно, что офицерам УСБ приходится морально нелегко: отношение коллег к их работе весьма неоднозначное, ведь здесь не придерживаются принципа “погон погон покрывает”. За исключением тех случаев, когда сотрудник милиции действительно нуждается в защите, если кто-либо из мести пытается его очернить лживым доносом. Главная задача УСБ — очищать ряды правоохранительных органов от тех, кто не достоин носить погоны, тем самым завоевывая авторитет и доверие граждан к милиции. А в том, что это необходимо делать, сегодня, пожалуй, никто и не сомневается. И не столько из-за приведенного выше числа милиционеров, ставших преступниками. За решетку в конце концов попадают окончательно обнаглевшие и потерявшие честь сотрудники. Черствость, высокомерие, равнодушие, грубость, присущие отдельным стражам порядка, — вот с чем порой сталкиваются простые мирные граждане. Но, несмотря на это, любой человек, став жертвой преступления, все равно обращается за помощью в милицию — а куда еще идти?
Как будет относиться к милиции пожилой гомельчанин, бывший военнослужащий, у которого контакт с милицией оставил неизгладимое впечатление на долгие годы? Его, возвращавшегося утром из гаража, беспричинно остановил милиционер и попросил документы. Предъявленная ксерокопия пенсионного удостоверения стража порядка не устроила, и он потребовал пройти в отделение милиции. Как законопослушный гражданин пенсионер упираться не стал. В отделе его “пробили” через адресное бюро, установили личность, но клерку в милицейских погонах почему-то захотелось снять отпечатки и сфотографировать мужчину. То ли для большего количества доставленных в отдел, то ли из-за нездорового комплекса собственной значимости... Словом, человека обидели и унизили, нарушив его права, ведь он не совершил ничего противозаконного.
Мужчина написал жалобу в этот же РОВД, где его по сути обидели во второй раз — к рассмотрению вопроса подошли формально и дали ответ: нарушения законодательства нет. Обиженный человек обратился в УСБ. В результате тщательной проверки (во время которой, кстати, так и не удалось выяснить, почему же с пенсионером обошлись, как с правонарушителем) виновный участковый милиционер, а также его руководство были наказаны, а отставнику в присутствии всего личного состава принесено публичное извинение.

Куда же смотрит
милиция? —
вопрошаем порой мы, когда слышим навязчивое предложение обмена валюты возле обменных пунктов. Когда проходим мимо открыто торгующих сигаретами бабушек. Когда видим, как односельчане дружным строем ходят в хату на окраине деревни, где хозяйка непрерывно гонит самогон. И каждый из нас в глубине души знает ответ на этот вопрос и причину, по которой эти явления пока существуют. Однако сообщать о подобных фактах в милицию будет вряд ли — еще чего доброго сочтут за “стукача”. Да и останавливает мысль: а станет ли милиция разбираться, ведь она сама наверняка и “крышует” этих валютчиков, торговцев сигаретами и самогонщиков.
— Хотелось бы, чтобы к нашей службе было больше доверия, чтобы граждане обращались к нам, а не только в прокуратуру или УКГБ, — говорит Павел Вайтехович. — У нас круглосуточно функционирует телефон доверия
53-14-97. Работают сотрудники нашего управления в Мозырском, Калинковичском, Рогачевском, Светлогорском и Жлобинском отделах милиции. Просим людей, обратившихся по телефону доверия и непосредственно к нашим сотрудникам, рассказывать не только о нарушениях, которые допускают милиционеры, но и о том, как они ведут себя в быту. Мы обращаем пристальное внимание на образ жизни милиционеров: где и как они живут, какие имеют машины, куда ездят отдыхать. Прослеживаем и так называемые неделовые связи, в том числе с сотрудниками милиции, которые были уволены из органов по дискредитирующим мотивам.
В этом году по телефону доверия поступило более 50 звонков, касающихся деятельности сотрудников милиции. И люди не звонят просто так. В каждом таком телефонном сообщении есть доля правды. По всем обращениям граждан проводятся служебные проверки с вынесением заключения. Правда, звонки бывают разными. Кто-то жалуется на своего соседа, работающего в органах внутренних дел, с которым не может поделить забор. А кто-то сообщает, что милиция по вызову приехала не вовремя, что уже является сигналом посерьезнее. И если этот факт подтверждается, то виновные наказываются по всей строгости. Больше всего жалоб поступает на сотрудников милиции общественной безопасности, на тех, кто на виду: участковых, сотрудников уголовного розыска, госавтоинспекции.
...Поднятая тема весьма болезненна для тех, кто с достоинством и честью носит милицейские погоны, особенно офицеров старшего поколения. И это понятно. Ведь нарушающих закон и вступающих в сделку со своей совестью — единицы, а тень от их проступков падает на сотни других, для кого служба в милиции является призванием, делом всей жизни. Сегодня в структуре МВД Республики Беларусь произошли изменения, значительно сокращено количество личного состава, отбор на службу в милицию идет более жестко. По указанию министра внутренних дел В. В. Наумова, отныне должен соблюдаться главный принцип: принимать на службу не тех, кто хочет работать в милиции, а тех, кто нужен милиции. И этого принципа строго придерживается руководство УВД, городских и районных органов внутренних дел. Так что есть надежды, что, благодаря такому качественному отбору, в милиции будут служить только достойные и появится среди них новое поколение Анискиных. А для тех, кто по недоразумению пока еще носит милицейские погоны, напоследок цитата подполковника П. П. Вайтеховича: “Мы сняли фильм о бывших сотрудниках милиции, которые отбывают наказание за совершенные преступления. Все они говорят, что теперь осознали: не надо было нарушать закон. Я не верю этим словам. Просто они думали, что не попадутся. Хочу сказать тем, кто также на это надеется: вы глубоко ошибаетесь”.
Елена АЛЕНЧЕНКО