Интернат — училище: кто дальше по жизни поведет?

Социальное явление, при котором дети оказываются без опеки живых родителей, продолжает оставаться в республике острейшей проблемой. С тревогой констатируя трехкратный рост количества сирот в сравнении с послевоенным периодом, специалисты называют это вторым Чернобылем. По данным Министерства статистики республики, на начало 2004 года на учете в Беларуси состояло 27,8 тысячи сирот и детей, оставшихся без родительской опеки. С учетом же обучающихся в вузах, средних специальных учебных заведениях, ПТУ их свыше 33 тысяч. Естественно, чем больше сирот, тем больше интернатных учреждений. По сравнению с 1994 годом их стало на 18 больше. А что ждет ребят после выхода не из родительских, а казенных стен? Один из вариантов — продолжение учебы в профессионально-техническом училище. Но всегда ли и для всех ли эффективен и оправдан такой путь? Наиболее полно это можно посмотреть на примере Гомельского ПТУ-67 строителей.

Сегодня здесь занимаются 642 учащихся, из которых на специальном отделении, предусмотренном для выпускников школ-интернатов с особенностями психо-физического развития, — 96. Подростки получают профессии слесарей-сантехников, столяров-плотников. Для всех них директор училища Иван Семенович Самусев — государственный опекун.
Такого огромного количества детей, к которым нужен особый подход (каждый шестой из обучающихся), нет ни в одном другом аналогичном заведении (к примеру, в ПТУ-20 их только четверо). К тому же эта цифра постоянно увеличивается. Если в прошлом году на спецотделении занималось 77 человек, в нынешнем — на 19 больше. Понятно, что это придает и особую специфику в общем-то и так непростому сегодня труду преподавателей и мастеров. Ведь контингент, по выражению одного из них, “еще тот”.
Заведующая спецотделением Марина Федоровна Чепурная с горечью посоветовала:
— Не надо смотреть фильмы ужасов, почитайте личные дела наших подопечных. Многие из такого ада вышли...
И вправду, при знакомстве с личными делами большинства зачисленных на спецотделение прямо оторопь берет.
Мальчик из семьи, в которой семеро детей от разных отцов, лишенный беспутной мамкой элементарных детских радостей. А вот чудом уцелевший в трагедии, разыгравшейся дома: мать, поругавшись с сожителем, бросила спичку на газовый баллон. От взрыва все погибли, из четверых уцелел он один. О какой нормальной психике после перенесенного потрясения может идти речь? Третий пережил не меньшие страдания. Чтобы с братьями и сестрами не путался под ногами, мать, привязав ребятишек к батарее, поила их димедролом.
Один из парней, прибывший в училище из Житковичей, уже несколько раз находился на лечении в психиатрической больнице. Лечащий врач в шоке спросил: “Как вообще ему могли выдать аттестат в школе, как он оказался у вас?”
Подобных историй можно рассказать множество. Среди учащихся спецотделения немало страдающих энурезом, пристрастившихся к нюханию клея, есть даже с диагнозом “полинаркомания” с девяти лет.
И общее для этих всех “подранков” — обида на жизнь и, что не менее тревожащее и опасное, замашки иждивенцев. “Вы нам должны, вы обязаны”, — подобные заявления преподавателям и мастерам приходится слышать ежедневно и на занятиях, и вечером в общежитии. Инфантилизм, неприспособленность к жизни проявляются и в неумении распорядиться выделяемой им из гуманитарной помощи обувью и одеждой. Продав ботинки и куртку за несколько тысяч рублей и наевшись до отвала на приобретенные за эти деньги сладостей, иные ходят зимой в кедах и без верхней одежды. Естественно, смотреть на полураздетых ребят спокойно взрослые не могут. Многие преподаватели и мастера приносят из дому одежду, обувь. Да и если строго посмотреть, то и выделяемых государством денег на одного обучающегося в училище сироту на приобретение зимней одежды (198 тысяч рублей) явно маловато. Поэтому здесь будут безмерно благодарны тем общественным организациям и простым людям, которые смогут помочь снять остроту этой проблемы.
— Самое же сложное, — считают преподаватели, — что у нас практически нет никаких мер воздействия на тех ребят, которым, как говорится, “все до лампочки”. Мы не имеем права раздражаться, повышать на них голос, можем лишь убеждать. Есть же такие супернаглые, которые боятся только милиционеров, ставших у нас, увы, нередкими гостями. Недавно к проблемам добавилась еще одна — через дорогу открылся винно-водочный магазин “Винолей”. Иногда в общежитие некоторые наши подопечные возвращаются лишь под утро, добавляя таким поведением в волосы дежурных преподавателей седины. Это ведь фактически взрослые 16 — 17-летние люди. К тому же почти невозможно оградить от их влияния нормальных ребят, пришедших в училище осознанно за приобретением строительной специальности. Не можем мы изолировать ребят и от мамулек-кукушек, которые подтягиваются к зданию, как только узнают, что у брошенных ими когда-то на произвол кровинок завелись деньги, выманивая их и пропивая затем с сожителями. Детей ведь так легко купить лаской.

Но вот получено образование, приобретена специальность. Что дальше? Кому нужны дети, не нужные собственным родителям?
И. С. Самусев заметил, что не меньше, чем образовательный процесс в училище, его волнует трудоустройство выпускников. Уже начиная с октября здесь готовят письма и направляют в райисполкомы по месту пребывания ребят до поступления в училище с просьбой помочь тем с работой и жильем. С последним на многое рассчитывать не приходится: койка в общежитии, угол в конторе... Хотя согласно законодательству дети-сироты имеют право на постановку на льготную очередь получения квартиры.
Более того, несмотря на то, что есть базовые предприятия, среди которых ПСК “Трест № 14”, и действует постановление “О персональном распределении выпускников ПТУ”, принятое в 2000 году и обязывающее трудовые коллективы предоставлять первое рабочее место, многие идут на это очень неохотно: кому хочется возиться с таким трудным контингентом?
Другой аспект — парень вроде неплохой и не хотелось бы, чтобы он вернулся снова к матери-алкоголичке, имеющей жилье. В судьбе таких при поддержке исполкомов и особенно отделов образования стремятся принять особое участие. Например, узнав, что братьев Кодол из Хойникского района, возвращающихся с дипломами строителей на родину, ждет дом буквально без окон и дверей, добились устройства их на работу в стройтрест № 27, где возможно предоставление места в общежитии. Сергей Каток после окончания училища тоже не захотел возвращаться к злоупотребляющей спиртными напитками матери. Помогли поставить его в очередь на получение жилья в райисполкоме.
Но все же без более доброжелательной поддержки трудовых коллективов эту сложнейшую проблему не разрешить. И нередки случаи, когда, оказавшиеся никому не нужными, ребята приходят обратно в общежитие училища, и им там не в силах отказать, предоставляя временно и угол, и пищу.
Поэтому нельзя не привести слова Марины Федоровны Чепурной, для которой, как и для ее коллег, работа на спецотделении — это каждодневный стресс и волнения:
— У нас на небольшой преподавательский состав почти сто человек, к которым нужен особый подход. Многие из нас практически не видят свои семьи, проводят здесь чуть ли не целые сутки. Неужели трудовому коллективу сложно взять под свою опеку хотя бы одного нашего учащегося? Ведь рост количества сирот и трудных подростков — наша общая беда.
Позвонив в несколько строительных организаций, я услышала одинаковый ответ:
— С нас требуют план, а возиться со взрослым детиной, когда нормальных приходится сокращать, увольте... Зачем нам лишняя обуза?
И эти аргументы — тоже информация для глубокого размышления. Увы, в желании постигать секреты профессии, скорее становиться на ноги многих выпускников спецотделения не заподозришь. Как замечали с горечью те, с кем доводилось вести разговор на эту тему, идти без сопровождения по жизни воспитанники интернатов не могут. В них, как и позже в ПТУ, заняты круглые сутки (учеба, различные кружки, соревнования, трехразовое питание), а здесь — жизнь, в которой нужно принимать какие-то решения, самому заботиться об одежде, питании...
Вот и происходят шокирующие случаи. Зная, что, согласившись поехать по направлению, получат так называемые “подъемные” свыше миллиона рублей, некоторые выпускники берут деньги, выезжают на место и, скоренько промотав все, возвращаются назад, создавая головную боль преподавателям и мастерам.
Поэтому, по мнению многих работников профтехобразования, нужно коренным образом менять сложившуюся систему. Вот как звучат их рассуждения.
Школы-интернаты направляют в ПТУ своих выпускников. Те три года держат их у себя на полном гособеспечении. В итоге, придя в училище начинающими потребителями, они выходят отсюда с еще более развитыми иждивенческими наклонностями. Ну как вам такой факт? Получив деньги, они могут съездить на такси в Речицу и вернуться назад. И снова надеяться, что им что-то дадут. Думается, наступило время на уровне государства пересмотреть подход к этой проблеме. Почему бы не проводить среди таких ребят профориентацию через центр занятости? За полгода обучить специальности и отправить на работу. Но весь фокус в том, что при таком подходе он, конечно, уже не будет считаться сиротой, а здесь — пожалуйста, все полагающиеся льготы. В итоге приходится нянчиться с сиротами девятнадцати, а то и двадцати шести лет. Есть такой пример в одном из гомельских ПТУ. Может быть, стоит расширить подготовку специалистов для сельского хозяйства? Ведь при существующем подходе пропадает такая армия рабочих рук, плодится очередная группа иждивенцев.
Евгения МИРОНОВСКАЯ