Там, где в июле 1941 года был смешан с землей советский танковый батальон, в наши дни появился памятник 120 погибшим немецким солдатам. Имена павших советских танкистов по-прежнему неизвестны…
Двенадцать лет назад в знаменитую некогда Рудобельскую республику — Октябрьский район Гомельской области — приехали необычные гости. Гости, которым никто не был рад. Гости, которые помимо настороженности и холодного любопытства вызвали у рудобельцев острое чувство стыда. И вроде бы приехали не с пустыми руками, и вроде бы чувствовалось в них искреннее, доброе отношение к местным жителям. Но… Вопрос — как относиться к этим незваным гостям — еще долгое время оставался открытым.
Вопрос для рудобельцев действительно сложный. “Странные” гости навещают деревню Романищи Октябрьского района теперь каждый год. Кто они? Ветераны. Но не наши — чужие. Ветераны 260-й пехотной дивизии гитлеровской армии, положившие 28 июля 1941 года в землю Романищей советский танковый батальон и около полусотни солдат. В Октябрьском с гитлеровцами связаны и другие страшные воспоминания: тысячи сожженных заживо земляков, исчезнувшие с лица земли деревни и села. И тут вдруг, спустя полвека — живые враги, пусть и бывшие…
...Базировавшийся в Романищах советский танковый батальон был в полной информационной блокаде — как и многие другие подразделения Советской Армии в первые месяцы войны. Никто не знал, где свои, где чужие. Не было никакой связи. Так, в тревогах и неизвестности прошел месяц, пока воздушная немецкая разведка в конце июля 41-го не обнаружила “затерявшийся” в рудобельских лесах советский батальон. Немцы ударили неожиданно, с тыла — со стороны нынешнего Светлогорского района. “Приговоренный” к смерти батальон сражался до последнего. Только один танкист и выжил... "Он приезжал в эти места в 1976 году, рассказывает председатель Октябрьского районного Совета депутатов Анатолий Маханько. Но о дальнейшей его судьбе никто не знает. Как никто до сих пор не знает имен тех ребят, что здесь сгорели. А ведь земля не чужая, наша..."
В том жутком бою понесли немалые потери и гитлеровские войска. Живые свидетели и участники тех событий — немецкие ветераны — полвека хранили поименный список 120 погибших под Романищами солдат вермахта и старую военную карту с координатами могил. Хранили не столько для себя — в те времена мало кто мог поверить, что “железный занавес” рухнет при их жизни. Хранили для потомков. Но судьба распорядилась так, что и сами старики смогли совершить паломничество в места своей боевой молодости, в далекую Рудобельскую республику.
Они привезли с собой гуманитарный груз и ту заветную карту, по которой с точностью до сантиметра определили искомые могилы. Без карты бы не нашли. О бывшем немецком кладбище давно уже ничего не напоминало — обычная лесная окраина, заросшая травой и молодыми соснами. Заброшенному погосту немцы тут же постарались придать приличный вид — соорудили березовый крест и оставили районным властям деньги на ограду.
В следующий год гости приехали снова и заменили крест на дубовый. Затем — привезли бронзовую плиту с изображением русского и немецкого солдат, обменивающихся рукопожатием, и с надписью на двух языках: «Мертвые завещают живым жить в мире и дружбе».
Рудобельцы помогли прикрепить плиту к кресту, а сами между собой решили: как только немцы уедут, плиту надо будет снять. Неприязнь или незажившие раны здесь ни при чем. Охотники за ценными металлами быстро приберут ее к рукам. И потом перед немцами неудобно будет...
Только сразу снять не получилось — обстоятельства помешали. А плита и в самом деле едва не стала добычей злоумышленников. Ее уберегла случайность — сельчане заметили четырех неизвестных в автомобиле, приглядывающихся к захоронению, и вовремя помешали им. Так мемориал был спасен и с тех пор аккуратно водружался на крест к очередному визиту немецких гостей. Догадались ли об этом немцы? Сложно сказать, однако вскоре привезли и установили еще одну плиту — мраморную. Она-то уж точно охотникам за цветным ломом не интересна и потому находится у креста постоянно.
Немцы же взяли за правило приезжать в Октябрьский не с пустыми руками — с гуманитарной помощью: лекарственными средствами, мединструментами, перевязочными материалами. Организовали хирургу из районной больницы двухнедельную стажировку в своей стране. И каждый раз интересуются у райисполкома, что именно привезти, что нужнее именно сегодня.
Октябрьский — не единственный пункт в «турне» немцев. Практически ежегодно ветераны 260-й пехотной и родственники погибших немецких солдат, “вооружившись” гуманитарным грузом, проходят боевой маршрут своей дивизии: Беларусь, Россия, Украина, опять Беларусь. Приедут ли они в Октябрьский в этом году — в год 60-летия своей капитуляции — неизвестно. Прошлым летом в живых оставалось всего двое немецких ветеранов. Время и к ним нещадно: три года назад их было 16.
“Еще недавно эти ветераны были довольно крепкими старичками, — вспоминает Анатолий Маханько. — Полковнику Альфонсу Хертлу, председателю ветеранского общества, уже за 80. Но бравый старик. Он, как правило, каждый раз открывает митинг с местными жителями в Романищах. И всегда твердит одно: простые люди, солдаты, не повинны в ужасах войны — войну начинают правители.
Как-то я заметил, что некоторые ветераны неплохо владеют русским. Поинтересовался. А они в ответ: «Если бы вы с 1944-го до середины 1950-х прожили в Германии, вы бы тоже неплохо знали немецкий». В остальном, о своем пребывании в советском плену, они не распространяются...”.
...Однако есть в этой истории определенный аспект, который заставляет нас, белорусов, почувствовать себя уязвленными. В Германии помнят своих павших поименно. Мы же, говоря о своих погибших в Великую Отечественную войну, то и дело пользуемся округленными цифрами. Немцы точно знают, где в чужой земле лежит прах соотечественников. Наши белорусы и в родной земле родных найти не могут. Впрочем, практически и не ищут уже. Те же, кто еще ищет, сталкиваются с весьма серьезными проблемами.
К юбилеям и праздникам покрываются очередным слоем краски безликие обелиски на братских могилах, а списки имен солдат, покоящихся под ними, “пылятся” в сельсоветах. Утверждение не голословное. Примеров тому предостаточно по всей Беларуси. Но приведу пример из нашей, Гомельской, области. В частности — обезличенное братское захоронение воинов и партизан, погибших в военные годы у поселка Светиловичи Ветковского района. Имена покоящихся под мемориалом известны — в поселковом Совете есть списки. Но родственники погибших зачастую даже не знают об этом. И продолжают гадать: здесь лежит их отец, брат, дед или все же в другой могиле? Люди приезжают из других районов Беларуси — в основном в выходные дни и не так часто. Сориентироваться им сложно: в военкомате сказали, что родной человек похоронен в этом поселке. Но в поселке, оказывается, две братские могилы и обе “зашифрованы”. Так какая же из них “родная”? И почему на памятниках нет фамилий погибших?
Ответ не нов — на именные таблички нет средств. И в нынешнем году в районном бюджете не предусмотрены средства на изготовление именных табличек на памятник. Однако к празднику Победы фамилии павших защитников Отечества все же появятся, утверждают в Ветковском райисполкоме. Тем не менее родственники командира взвода партизанского отряда “Большевик” Гавриила Климовича, погибшего в декабре 1941 года и похороненного в Светиловичах, решили форсировать события. Недавно они обратились в Ветковский райисполком с необычной просьбой — позволить им изготовить табличку с именами погибших за собственный счет. Так будет вернее, считают они. Полвека эти люди несут в себе комплекс вины перед погибшим отцом и дедом. Вскоре после войны власти отговорили их перезахоронить Климовича на обычном кладбище и обещали увековечить его память в мемориале… Сложно назвать эту ситуацию нормальной.
В заключение вновь вернусь к истории погоста под Романищами. Долгих полвека немцы ждали, когда откроются границы и появится возможность навестить могилы друзей и родных. И потому их павших уже нельзя назвать безликим пушечным мясом. Только благодаря памяти. Такая память вызывает уважение. Наверное, поэтому ни одна старушка из деревни Романищи, свидетельница тех страшных времен, не упрекнула бывших немецких солдат за ужасы своей молодости.
Алла ЯКОВЛЕВА
