Любовь Мамстова отмечена почетными грамотами областного и Лоевского районного исполнительного комитетов за активное участие в ветеранском движении Гомельщины, патриотическое воспитание молодежи
Любовь Мамстова живет в Лоеве по улице, носящей имя Героя Советского Союза Бориса Царикова.
Слушая рассказ Любови Васильевны о пережитом, невольно соотносила две судьбы. Борис Цариков, гомельчанин, погиб в октябре 1943-го, за день до своего 17-летия, сделав 9 рейсов через Днепр у Лоева, переправляя раненых. Любовь 17-летней встретила войну, в родной Ростовской области стала зенитчицей и дошагала до Германии.
Недавно Любовь Васильевна отметила 95-летие. Ее тепло поздравили руководство райисполкома и районный совет ветеранов. Общалась с этой уникальной женщиной и удивлялась: в зрелом возрасте она остается домовитой хозяйкой, ценит общение, на машинке “Зингер” строчит, стол накрывает для гостей. Может, это своеобразная компенсация за отнятую юность, весь не девичий страх, пережитый под вражескими бомбежками и обстрелами?
…В поселке с названием Нижняя Кундрючка семья Сорокиных жила бедно. У родителей двое детей, Люба и Миша, сложно даже прокормиться, не говоря о должном устройстве быта. В поисках лучшей доли перебрались в Красносулинский район, в совхоз “Ударник”. Мать Любы устроилась поваром, отец — каменщиком. Тяжелый труд на строительстве свинокомплексов там неплохо оплачивался, основной стройматериал добывали рубкой скал.
Восьмой класс Любаша оканчивала уже на центральной усадьбе хозяйства. А перед маем 1941-го семьи школьников получили сообщения: уплатить по 150 рублей за ученика, чтобы ребята продолжили учебу. Такими средствами семья не могла пожертвовать, и Люба устроилась в детский садик. Ей нравилось заниматься с малышами, музицировать на гитаре. Однако началась война. Девушка, как и многие ее сверстники, пыталась избежать угона в Германию...
— В 1943-м, после Сталинградской битвы, стали призывать и девушек, — делится Любовь Васильевна. — Семеро нас из “Ударника” отправилось в город Шахты, на призывной пункт военкомата. Там еще пополнились девчонками, в итоге нас целый состав двинул на Ростов. А я, знаете, в чем ехать на фронт собралась? В белой собственноручно вышитой блузке, черной юбочке, как на праздник. Двоюродная сестренка Варя прибежала к поезду и заставила переодеться. По пути нас нещадно бомбила вражеская авиация.
Девушка с гитарой
В освобожденном Ростове формировался артиллерийский полк. Люба с боевыми подругами расположились на территории “Ростсельмаша”, впервые увидели свои пушки. Недели через две девчатам выдали военную амуницию. Внезапный налет прорвавшейся авиации противника, бомбившей стратегические объекты, стал лучшей тренировкой для начинающих зенитчиц. Любу определили радисткой, а поскольку рации не было, выполняла задачи 4-го номера.
— Я крутила ручкой дуло 85-миллиметровой зенитной пушки образца 1939 года, — подробно объясняет моя собеседница, словно все происходило вчера. — Наводчица, помнится, здоровая такая девчонка, рослая. А я пониже ростом, кругленькая, на бруствере стою, рядом с орудием. Уши ватой затыкала, чтобы не оглохнуть.
Периодически были и проверки из дивизиона, девчонкам приходилось тщательно готовиться. Они, как убеждала практика, и состав пушки лучше многих мужиков знали, да и били как следует. Об этом, кстати, писал Иван Шамякин в романе “Зенит”.
В сентябре из артиллерийского училища Грозного прибыло мужское пополнение, ребята 1926 года рождения, армяне, грузины, казахи. Люба была в центре внимания. Девушка с гитарой пела, и под ее мелодии кружились парни и девчонки в вальсе. Молодость брала свое!
— В сентябре нам с подружкой Евдокией Соболевой дали небольшой отпуск, я приехала домой. А мама в слезах: она только-только похоронку на отца получила, — рассказывает бывшая зенитчица. — Он умер 50-летним, охраняя военный завод в Свердловске.
Это фото Люба Сорокина сделала в освобожденном райцентре Дрисса летом 1944-го (теперь город Верхнедвинск) на Витебщине
Потом Любовь Сорокина несла службу в Горловке Донецкой области. Расквартировали девчат-зенитчиц, что позволило лучше обустроить быт. А позиции были рядом, в нескольких метрах.
В составе 419-го отдельного зенитного противовоздушного дивизиона Любе предстояло нести боевые дежурства на переправах и мостах через реки, а подчас и выполнять обязанности посыльной по доставке донесений командованию через абсолютно незнакомую местность, в любую погоду, когда единственным “попутчиком” была обычная винтовка. Но чаще всего для зенитчиц звучали команды: “Батарея! Заряжай! Огонь!”. Как в известной песне Николая Расторгуева, — ее тихонько напевает и сопровождает свое повествование моя героиня. И показывает послевоенное фото, датированное 1975 годом, когда ветераны дивизиона встречались в городе Шахты. Среди них и дорогой всем зенитчицам батяня-комбат Василий Савчук, с которым прошли суровыми верстами военной судьбы и выстояли.
Алексей из Дубровки
После охраны переправ через Западную Двину у белорусского райцентра Дрисса летом 1944-го — новые задачи уже на территории Прибалтики. Невозможно забыть сильнейшие бомбежки, которым подвергались зенитчицы под Даугавпилсом, когда враг чувствовал скорое возмездие, и, казалось, сатанел от ярости.
Однако были в суровых военных буднях и бытовые хлопоты, дежурства по кухне. Люба Сорокина и не гадала, что одно из них станет поворотным в ее женской судьбе.
— К нам с другой батареи двух парней-белорусов, 1919-го года рождения, прислали, — рассказывает Васильевна. — Они и разместились в одной землянке. Я пищу им в котелках доставила в тот день. Собралась уходить, и вдруг слышу: “Иван Андреевич, запомни. Вот эта девушка — жена моя будущая”. Сказал мой Алексей Ефимович, словно пригвоздил. Кстати, потом его сосед Иван на другой нашей зенитчице женился, из ростовского Аксая.
А ее Алексей, парень из лоевской деревни Дубровка, до войны успел окончить Речицкое педучилище, получить начальный учительский опыт в деревне Свиридовичи. В 1941-м, на второй день войны, комбат Мамстов со своими бойцами охранял мост через Днестр на территории Молдавии, пока по нему не проследовал последний эшелон. Летом 1942-го участвовал в отражении танкового десанта противника, наседавшего на станцию Невинномысск на Ставрополье.
Свадьба Алексея и Любы была в пригороде немецкого Штутгарта, когда расквартировали их в дачных домиках. В наследство достались два велосипеда. У невесты не было свадебного платья: гимнастерка, юбчонка. Бойцы расстарались для свадьбы своего товарища: поймали бесхозно бродившую корову и выменяли у населения на канистру спирта. Девчонки насобирали смородины, налепили вареников, да и тушенки в застолье было вдоволь.
Алексею довелось задержаться в повергнутой Германии: он отвечал за отправку зенитчиц дивизиона на родину. Каждой выделялось по 10 килограммов сахара, 10 метров ткани. Люба с нетерпением ждала мужа на своей родине, и встречала его прямо у воинского эшелона со слезами на глазах.
Новый жизненный поворот случился спустя два года, когда молодых навестил свекор-белорус. Спросил: как здесь жить, коль нет лесов? Так и прибыли на Лоевщину, в Липняковский сельсовет. Алексею предложили учительство в Бывальках. Но когда семейная пара услышала от соседа присказку “Кто в Бывальках не бывал, тот горя не знал”, оптимизм улетучился. Направились в другую сторону, в Рудню Маримонову.
Свадьба Алексея и Любы была в пригороде немецкого Штутгарта.В наследство достались два велосипеда
Пять лет Алексей Ефимович работал там и учителем, и директором, отстроил школу как следует. А тут из района новое предложение — возглавить местный колхоз. Еще одна пятилетка прошла там. Хозяйство было отмечено малой серебряной медалью ВДНХ СССР, а председатель также получал государственные награды. Затем 15 лет Мамстов возглавлял колхоз имени Карла Маркса на Лоевщине, в Малиновке, в 1971-м получил орден “Знак Почета”.
Хранитель очага
Во всех этих победах, вне сомнения, был и вклад жены. Лишь на первый взгляд у Любови Васильевны скромный удел домохозяйки. Сколько довелось ей принимать и привечать разных гостей, приезжавших то за опытом, то с проверками. Кормила, поддерживала беседы в застолье. Успевала и сыновей-мальчишек как подобает смотреть, и мужа наряжать, и с приличным домашним хозяйством управлялась.
— Вот судьба: по дороге в Германию мою гитару сдуло с открытой платформы состава, а сыну Борису пришлось там побывать после войны. Как не поверить в приметы? Борис, правда, в ВВС служил, — знакомит Любовь Васильевна с сыном, пришедшим с рыбалки с Днепра.
Узнала, что Борис Алексеевич 27 лет отработал бригадиром слесарей в ЧУП “Випра”. Его старший брат Николай 46 лет жизни связал с гомельским пластмассовым заводом, возглавлял один из цехов. В общем, мощная семья, со своими трудовыми и человеческими традициями. А истоки фамилии по отцовской линии — из речицкой Александровки.
