Высокий гость
Сотни людей, оставив рабочие места в цехах и отделах, на бывшей центральной площади головного завода «Гомсельмаш» встречали уроженца Брестской области космонавта Петра Климука. Стоял теплый солнечный день. Царило всеобщее оживление, звучали шутки. Вскоре высокий гость невысокого роста и начальство под аплодисменты поднялись на трибуну. Выступающие старались подчеркнуть схожесть с космонавтами: мол, мы тоже первопроходцы, и нам подвластны высоты и старты за неизведанные горизонты.
Гость же говорил о чем-то знакомом, даже тривиальном, хронически наболевшем: о качестве продукции, производительности труда, себестоимости комбайнов... В заключение передал приветствие от космонавтов Владимира Коваленка и Александра Иванченкова, с которыми совсем недавно встречался на орбите и которые только через несколько месяцев завершат полет.
Сказанное гостем воспринималось как-то обнаженно, без привычной оскомины – как некое откровение. Ассоциативно на ум пришли непременные «ступени взлета» как обязательное условие не сойти с высокой производственной орбиты, на которую взлетели еще в тридцатых годах. Речь космонавта воспринималась совсем не так, как на наскучивших собраниях и планерках.
В конце встречи под одобрительный шум выпускнику высшего военного училища летчиков вручили корочки почетного члена коллектива гомсельмашевцев, и не из ледерина, а из настоящей кожи. Заводчане всегда будут искренне гордиться встречей с человеком-легендой, совершившим три полета в космос, генерал-полковником авиации Российской Федерации, начальником Центра подготовки космонавтов имени Гагарина, дважды Героем Советского Союза, лауреатом двух Государственных премий СССР, доктором технических наук, профессором, почетным членом Национальной академии наук Беларуси.
Кстати, в знак благодарности за теплый прием Климук пригласил передовиков коллектива в Звездный городок, а через два года, не сумев сам приехать, прислал на торжественное собрание, посвященное пятидесятилетию предприятия, космонавта Валерия Рождественского.
Штык и перо
Родился я вскоре после войны. Может быть, поэтому любил писать о ветеранах, их назидательных и поучительных встречах с теми, кто никогда не нюхал пороха. Назывались такие встречи не вечерами воспоминаний, а участием ветеранов в военно-патриотическом воспитании молодежи.
Приближалось шестидесятилетие Победы. В газетах появилось описание юбилейной медали. Прикидывал, кто из ветеранов будет ею награжден. Когда на собрании назвали мою фамилию, растерялся. В войне ведь ни дня не участвовал. Успокоили не медаль, не аплодисменты зала, а корочки к награде – там действительно была моя фамилия.
Пока возвращался на свое место, в голове начали вспыхивать вопросы. Почему родной брат покойного деда, когда брал меня на руки, говорил что-то непонятное? Как потом выяснилось, говорил он по-немецки, выучил язык в плену.
Отец как-то рассказывал об уличных боях в Кенигсберге, во время которых до предела обострялась интуиция. Однажды, почувствовав занесенный для удара штык врага, он вовремя обернулся и уклонился.
Пришел на память и рассказ покойного тестя о том, как их, новобранцев, посадили в вагон со словами: «Оружие добудете в бою». А потом их, безоружных, фашисты взяли в плен и колонной повели в Германию.
Окончательно же успокоился только тогда, когда вспомнил вошедшее в историю сравнение известного политика и полководца, приравнявшего перо к штыку. Именно тогда понял, что война куда более сложное явление, чем принято вспоминать и рассказывать.
Сомнительное сравнение
На «Гомсельмаш», начавший выпускать отечественные самоходные кормоуборочные комбайны, из Москвы приехал высокий проверяющий, организатор борьбы с алкоголизмом, член Политбюро ЦК КПСС Егор Лигачев. Надо сказать, время выбрал неудачное: верхи тогда демонстрировали умственное плоскостопие, а низы думали не столько о том, как повысить трудовую отдачу, не о хроническом обещании «светлого завтра», сколько о том, как успеть отоварить талоны на мыло, сахар и другой дефицит. Ситуация сложилась почти как в поговорке: верхи не могут, низы не хотят.
На одном из заводов объединения Лигачев, возможно, почувствовал, что никакой он не проверяющий, а проверяемый. Окруженный толпой женщин, он подумал поначалу, что это и есть первый признак единства партии и народа. Но вскоре был ошеломлен, даже шокирован: вокруг раздавались не привычные слова благодарности – одни молча, другие шумно вручили гостю талоны на дефицит.
Вечером была встреча с активом предприятия. Звучали дифирамбы по поводу дальновидности и мудрости власти. Затаенное все же прорвалось, да так, что многие местные, особенно журналисты, удивились. Когда очередной выступающий сказал: «Вы, как тот дуб…», все насторожились. Но потом передовик, сделав небольшую паузу, резюмировал: «Нам импонирует, что вы, как тот дуб в поле, не гнетесь ни перед кем, никакому ветру вас не сломать…» Все дружно зааплодировали.
Наверно, подумали: богат русский язык. И похвалив, можно поругать.
