С охотой у меня личные счеты. До сих пор, например, неприятно сосет под ложечкой, когда наступает август. Казалось бы, благодать: утомленное солнце, цветущий цикорий и звенящие по вечерам цикады. Но в одно прекрасное утро все кончается. И в моей памяти до сих пор сонная соседка, перегнувшись через балкон, оповещает весь двор о том, что ее благоверный ни свет ни заря уже сбежал на охоту. За этим подразумевалось иное: все нормальные мужики сейчас дома...У сильного всегда
бессильный виноват?
Много лет назад именно этому занятию отдавал предпочтение и мой приятель. Остававшись в запыленном городе, я сходила с ума, представляя себя разъяренной медведицей или летучей мышью, “мазнувшей” ему по глазам... Но время, к счастью, затягивает раны. В том числе и любовные. А вот вопросы остаются... Так что же поднимает их среди ночи и гонит в глухомань? И что это такое — удовольствие, спортивный интерес, азарт, своего рода зависимость или все-таки патология, отступление от нормы?
Чтобы не писать понаслышке и разобраться с этим непонятным мне явлением на практике, нынешней зимой напросилась на охоту в один из районов Гомельщины. И вот ранним утром компания погрузилась в “уазик” и отправилась в лес. Ехали мы по заведомо “живным” местам. Искали диких кабанов и косуль. Объехали лес один раз, другой — безрезультатно. Даже следов копытных не заметили. Правда, этому было объяснение — порошил легкий снежок. Зато каким сказочно-лохматым зверем выглядел сам лес! К сожалению, попутчики мои по этому поводу радости не разделяли. Разговоры велись конкретные — где устроить привал, в каком маринаде лучше замачивать мясо на шашлыки (его везли, оказывается, с собой) и т. д.
Возвращаться обратно решили дальней дорогой, наведав кормушки в самом глухом секторе леса. И там вдруг от стожка сена, припорошенного снегом, шарахнулась в сторону косуля. Я увидела ее! Охотники, выскочив из машины, устроили стрельбу...
Косуля падала как в замедленном кино. Сначала она споткнулась, потом взлетела вверх и, ломая ноги, промчалась несколько метров. Но опрокидывалась почему-то ставшей тяжелой и неуправляемой голова... В предсмертной агонии она пыталась еще вскочить, но безрезультатно. Когда мы подошли к ней, еще вздрагивала на снегу запрокинутая голова. Но бусинки глаз уже остекленели. Мне показалось, что там отражался свод почерневшего неба...
Ее по-хозяйски забросили в “уазик”. В машине она показалась совсем тощей и по-детски беззащитной. Рыжая шерстка спины была запачкана кровью. Но перепуганные застывшие глаза еще ломились сквозь чащу. И вся большая охота, сжавшись до этих распахнутых глаз и свежей крови, сбросив с себя ореол азарта, адреналина и выгоды, предстала во всей своей убогой правде. Это было убийство, несмотря на наличие лицензии.
Мужики, конечно, на мои женские сантименты не обратили внимания. Выживает, мол, сильный — это закон природы. Он действует даже среди нас, людей. Жестоко? Но это подстегивает слабого не терять форму, наращивать, так сказать, мускулы. Не знаю, есть ли смысл в этой теории... Но уверена, что человек по природе своей не кровожаден. Ведь в истории про Серую Шейку, например, наши симпатии не на стороне коварной лисицы. И даже в знаменитой картине “Охотники на привале” не видно окровавленных трофеев — только охотничьи снасти. В наших водоемах уже давно с рук кормятся не только лебеди, но и дикие утки — и никто не добывает их ради пропитания.
Да, в былые времена наши предки самоловами, капканами и петлями ловили не только соболей, куниц, норок, лис и зайцев. Брали и более крупного зверя — европейского тура, медведей-муравьедов, тарпанов и лесных коней. Это делалось все ради пропитания. Но и сейчас походить с ружьями по лесу и пострелять тех же лис и зайцев, например, желающих не убавляется. Значит, есть в этом какая-то магия и особый интерес?
Вышел зайка погулять
В область охотничьих страстей и посвятил меня кинолог областной организации общественого объединения Белорусского общества охотников и рыболовов Александр Иванешков. Все прелести охоты, с его слов, можно почувствовать не в толпе, для которой главное продемонстрировать друг перед другом ружья и пострелять. Даже неважно в какого зверя. Совсем другое дело выйти на охоту одному. Или с товарищем. Намотать на своих двоих километров 20 или 30. Пообщаться, так сказать, с природой. Выследить зверя и перехитрить его — целая наука. А также серьезный труд. И когда это получится — оцениваются достоинства того же зайца, как, скажем, соперника на боксерском ринге.
Любит Александр Анатольевич охотиться именно на этого зверя. Бывает так, рассказывает он, что бродишь по дальним краям — ноги сбиваешь, а встретишь косого в двух шагах от сарая — грызет он яблоньку в саду или обследует капустные грядки. Как-то зимой за колхозной скирдой они с другом подранили зайца. Но тот рванул в болото. Выгоняли его полдня оттуда — заяц шмыг-шмыг, но на чистое поле не выскакивает. Потом устал, наверное, и рванул из болота по вспаханной пашне. Бежать по ней тяжело — неровно вздыбленные земельные пласты, снег пятнами. Вот и нырнул беляк в снежную ямку, затаился. Тут его и обнаружил охотник. Что делать? Стрелять почти под ноги себе не станешь. Снял Александр фуфайку и заграбастал ею беглеца. Но тот, сопротивляясь, так гребанул передними лапами, что чуть не порвал охотнику лицо. И поминай как звали. Александр, правда, успел сделать меткий выстрел.
Бывало, когда выпадал глубокий снег, зверь в это время старался закопаться в снежную норку и отсидеться там. Однажды, петляя по заячьему следу, Александр закружился в чистом поле и потерял его. Раз прошел, второй вернулся. Куда ж косой делся? Не в небо улетел. Присмотрелся, а тот сидит в двух шагах от него в норке, охотника в упор рассматривает. “Ну все, друг, выходи”, — обратился к нему охотник. Заяц, будто поняв, задал отчаянного стрекача. Но и стрелок не промахнулся.
А вообще-то, признается Александр, очень здорово ходить на этого зверя в начале зимы по легкому чернотропу. И не важно, с пустыми руками возвращаешься домой или с трофеем. Все свои проблемы, которыми переполнен в городе, мельчают и куда-то пропадают. Получаешь такую энергетическую встряску, так проясняется голова, что чувствуешь себя другим человеком. И хотя гудят от усталости ноги, в теле легкость непередаваемая... Вот это и есть тот здоровый и полноценный отдых, от дефицита которого мучаются многие жители крупных городов.
На ловца и селезень летит
В нынешнем году, например, Александру посчастливилось охотиться и на гуся белолобого. Красивая эта птица, умная, поэтому охота на нее сложная и интересная одновременно. Ранней весной гуси, возвращаясь из теплых краев, садятся на воду, чтобы покормиться и отдохнуть. Вот тут охотнику надо выставить для приманки “профиля” — фанерную птицу — или посвистеть в манок (свистулька такая, которая приманивает).
А можно еще использовать подсадную утку. Она, когда увидит селезня, кричит как резаная — кря-кря-кря! Тот, если не видит охотника, падает к ней камнем. Правда, не все самцы и среди птиц так безумно теряют голову. Есть и такие, которые осторожничают, осматриваются, подбираются к утке издалека как старые опытные кавалеры. Учуют охотника — поминай как звали.
В это время, рассказывает Александр Анатольевич, селезня можно без ущерба изъять из природы — о продлении своего потомства он уже позаботился. Приманивать к себе селезня замысловатым свистом отменно умеет один охотник из Чечерска — Владимир Лебедев. Рассказывают, что изучил он хорошо повадки зверя и птицы и так чувственно передает любовные призывы самочки, что одурманенные кавалеры в перьях лезут прямо в руки охотнику.
Кстати, в деревне Палуж (этого же района) археологи нашли древние постройки, фундамент которых сделан из костей мамонтов. Выходит, наши далекие пращуры знали толк в охотничьем ремесле. Но вряд ли бы их обрадовало резкое нынешнее обеднение флоры и фауны. И сейчас, когда на уровне правительства пересматриваются правила охоты в сторону их ужесточения и готовятся новые нормативные акты, стоит крепко задуматься о том, что же делать завтра: стрелять и добывать зверя, зарабатывая на этом деньги, или сохранять все-таки животный мир?
Мария ЗУБЕЛЬ
