Чтобы ниточка нашей фамилии потянулась дальше. Хроника жизни морского офицера, рассказанная им самим

Николай Пинчук родился в 1904 году в деревне Дворище тогдашней Хойникской во­лости Речицкого уезда. В 17 лет вступил в комсомол, работал на крахмальном заводе местного совхоза «Судково». В октябре 1926 года призван на флот, попал в Ленинград. Начинал машинистом на легендарном крейсере «Аврора». Затем служил на подлодках в Днепровской военной флотилии, на Дальнем Востоке, Черном море, Балтике. После войны занимался подъемом затонувших кораблей, оказывал помощь судам, терпящим бедствие в море, обеспечивал боевую подготовку Северного флота. В 1957-м уволен в запас.

Деревенских ребятишек привлекала усадьба местного помещика Андрейчика, его двухэтажный кирпичный дом с островерхой крышей. «Иногда случайно приходилось видеть самого помещика и его семью, когда они на чистокровных рысаках, запряженных в великолепные фаэтоны, или верхом, в сопровождении слуг, выезжали из своего поместья и вихрем проносились по деревне. Когда пан Андрейчик впервые проехал на автомобиле, это было для всех сельчан чудом».

В родительской хате, вспоминал Николай Титович, полы были глиняные, холодные. Спали на нарах, на которые мать стелила солому, покрывала самотканой дерюгой. Любимым лакомством детей были тыквенные семечки, которые мать выдавала буквально по горсточке зимой по воскресеньям.

«После смерти отца нас осталось с матерью шесть человек детворы. Старшая сестра Юля умерла вслед за отцом в 13 лет. Таким образом, осталось нас пять человек: три брата и две сестры. Старшему брату Титу исполнилось 12 лет, а самой младшей сестренке было около года. Мать не в силах была всех содержать и вынуждена была посылать нас на заработки. Мы уходили в Хойники, кому дрова попилить, кому забор починить. На железнодорожной станции грузили в вагоны дрова, доски. Иногда удавалось заработать 20–25 копеек за день, что уже хорошо. В летнее время бегали собирать щавель, крапиву, лебеду, ягоды. Драли в лесу лозовое лыко, из которого сами делали лапти. Я делал лапти для всей семьи. Их хватало на 3–5 дней».

Под школу в деревне оборудовали крестьянскую хату. Детей набиралось 20–30 человек. С наступлением холодов многие в школу не ходили, а девочки вообще не учились.

«В школе было два учителя. Одного присылали из волости, а второй, он же и основной учитель, поп. Его заместителем был дьяк. Первый учитель преподавал русский язык и арифметику, а поп читал Закон Божий, Псалтырь и Евангелие. Дисциплина была строгая. За каждое ослушание или незнание урока ставили на колени, били толстыми линейками, которые держали специально для этих целей. Поп любил драть за волосы на затылке вверх, было очень больно».

Братья Тит и Иван одолели три класса сельской школы, а Николаю посчастливилось окончить четыре. Шел 1917-й год.

В сентябре 1932 года Николая Пинчука командировали из Хабаровска в Ленинград для поступления в Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского. Это была первая поездка вместе с женой. «У Лели узел с постельными принадлежностями, а у меня моих вещей два чемодана, фанерный, который я сам сделал перед отъездом, и морской парусиновый, а вещевой мешок я использовал под продукты».

Прибыли в Ленинград после долгих мытарств на 20-е сутки. В городе карточная система. Чтобы получить карточку, надо прописаться, а для того чтобы прописаться, надо иметь жилплощадь. «Мне удалось получить разрешение на обед жене в течение одного месяца в столовой для семей военнослужащих. Выдали карточку на обеды, а на завтрак и ужин святая водичка и семечки, жена в это время уже была беременная, есть хотела, а нечего было».

В высшее военное училище Николай не поступил, но на Дальний Восток решил не возвращаться. Начальник училища посоветовал курсы механиков флота, которые передали машинной школе в Кронштадт. «В Кронштадте мы прожили два года. Для нас эти годы были трудными. Частенько приходилось брать кастрюльку и шагать на корабли, попросить супа. Но мы не унывали».

В августе 1933 года родилась дочь Тамара. «В эту трудную годину нам немного повезло выиграть по трем облигациям. Купили пружинный матрас, две старенькие табуретки, тумбочку. А главное, я купил своей дорогой жене подарок за дочь. Достал, хотя и с большим трудом, туфли молочного цвета. Жена получила вторую продуктовую карточку на дочь и могла получать ежедневно 600 граммов хлеба, два килограмма селедки, очень редко давали килограмм какой-нибудь крупы».

1933 год. Получив отпуск, Николай Пинчук решил съездить на пару дней в Дворище, повидаться с родными. «Время тяжелое, на Украине и Беларуси свирепствовал голод. Жена отдала мне свой ситец, три метра, который привезла с Дальнего Востока и берегла на платье:

«Отвези от меня матери подарок». Я добавил пару своего казенного белья. Паек, который получил на отпуск, разделил пополам, а хлеб взял весь.

Поездка была ужасная до самых Хойников. По дорогам бро­дило и лежало много опухших умирающих с голода людей. Особенно много стариков и детей. В Гомеле, где делал пересадку на хойникский поезд, пришлось ждать четыре часа. Я решил пройтись по городу, но очень быстро вернулся, так как голодающих там было еще больше. На вокзале большую часть продуктов я раздал.

До Хойников доехал с трудом, ночью пошел пешком в Дворище за 12 километров. Мать, тяжелобольная, лежала на печке. Я забрался к ней. Мама еле меня узнала, слепая, глухая, беззубая. Вручил ей подарок от жены. Она была рада, сказала, что ситец сбережет, когда помрет – будет на покрывало. Всё, что осталось у меня, отдал маме и сестренке. Горячо попрощался с мамой. Это была наша последняя встреча…»

В сентябре 1934 года младший техник-лейтенант Пинчук получил назначение в Днепровскую военную флотилию, которая базировалась в Киеве. Опять переезд. Всё хозяйство семьи поместилось в один ящик, сколоченный из досок. Мечта о Высшем военно-морском инженерном училище между тем не оставляла Николая. Ему шел тридцатый год, а в училище принимали до 32 лет. Стал упорно готовиться к поступлению. И поступил, вскоре забрал семью в Ленинград. После первого курса проходил практику на Балтике на учебном корабле «Комсомолец», после второго на Черном море на подводной лодке типа «Щ», затем поочередно на Северном флоте на подводной лодке «Декабрист», на заводе «Русский дизель» в Ленинграде и заводе «Коломна» в Москве.

Преддипломная практика была на подводной лодке «М-75» с базированием на полуострове Ханко. В семье к тому времени уже подрастал сын: Владимир родился в 1939-м. «Вместе с детьми росла и моя Лелечка. Шел ей 25 год, опыт жизненный накапливался. Мы потихоньку становились на ноги».

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на СССР. Из-за военного положения курсанты защитили дипломные работы досрочно. Пинчуку присвоили воинское звание «инженер – старший лейтенант» с годом выслуги. Он был назначен командиром боевой части-5 на подводную лодку «М-75». Она прибыла в Ленинград и стала на капитальный ремонт. «Немцы неумолимо лезли в Ленинград, кольцо вокруг города сжималось. Тяжелее, сложнее и мучительнее положения, на мой взгляд, история еще не видела. Первые дни я с личным составом нес дежурную службу по городу. Вылавливали диверсантов и ракетчиков, которые сигналили немецким самолетам».

В декабре 1941-го последовал вызов в Москву. С подводных лодок сняли всех офицеров, старшин и матросов и отправили на фронт. Николаю объявили приказ главкома: он назначался командиром вновь строящихся подводных лодок «С-15», «С-16», «С-17» и четырех лодок типа «М».

На Северном флоте Пинчуку пришлось выходить к берегам Норвегии. «Обстановка была тяжелая. Немцы захватили всю Норвегию с бухтами и портами и весь свой флот перевели в норвежские бухты. Они старались во что бы то ни стало отрезать выходы в Баренцево море, уничтожить наш Северный флот и захватить Мурманск и Архангельск, чтобы зайти с тыла к Москве и Ленинграду. Наш флот вел тяжелую войну с немецкими оккупантами, охраняя караваны союзных транспортов, которые везли нам продовольствие, бое­вую технику и другие товары».

С 1943 года Северный флот стал пополняться боевыми кораблями. В ноябре лодка, на которой служил Николай Пинчук, получила задание выйти на очередную боевую позицию к мысу Нордкап. «Много раз пытались оторваться от преследования, но охотники быстро настигали нас. Командир лодки принял решение идти в минное поле, куда немцы наверняка не пойдут. Это единственная возможность уйти.

На третьи сутки мы оторвались от преследователей и отошли далеко на норд. Прибыли на базу благополучно. Личный состав прошел медицинский осмотр, после которого 10% были списаны по болезни».

Поезд, на котором Пинчук отправил из Ленинграда в эвакуацию свою семью, был последним. Только на пятые сутки выяснилось, что прошел линию фронта и, хотя немцы бомбили эшелон, большого вреда ему не причинили.

Леля рассказывала мужу, что эвакуированным на больших станциях раз в сутки давали талоны на похлебку и маленький кусочек хлеба. Кипяток был не везде. Чтобы добраться до вокзала, надо было пролезть через несколько эшелонов под вагонами, а потом становиться в очередь.

На одной из станций Леля чуть не потеряла детей: пока женщины стояли в длинной очереди, поезд ушел. Можно было представить панику матерей. Помог военный комендант: посадил их в санитарный поезд, везший раненых на восток. Через сутки отставшие догнали свой эшелон, на 18-е сутки прибыли на конечную станцию Верещагино на Урале. С большим трудом Леля нашла угол у одной вдовы.

Военкомат, куда приходилось часто ходить за деньгами и хлебом (его выдавали по 200 граммов), находился очень далеко. Иногда давали какую-нибудь похлебку или кипяток с сахарином. Чтобы хотя бы раз в месяц покормить детей молоком, Леля уходила в деревни за 16–20 километров продать что-нибудь из вещей. Школа далеко, теплой одежды у Тамары не было. В военкомате девочке выделили ботинки из тряпок на деревянном ходу. Мать давала дочке бидончик, чтобы принесла из школы кипяток с сахарином.

У Николая Пинчука новое место службы – поселок Дровяное на противоположном берегу Кольского залива Мурманска. Возникли трудности с учебой Тамары. В эвакуации девочка окончила четыре класса, а в Дровяном классов старше пятого не было. Чтобы продолжать учебу, надо ездить в Мурманск, а рейсов туда нет. Связь поддерживалась катерами 78-го аварийно-спасательного отряда. Случалось, что катер с учениками уносило далеко в залив. Иногда родители ждали всю ночь, куда прибьет судно. Только в 9–10-х классах стали снимать для дочери угол в Мурманске. В 1951 году она окончила школу и поступила в ленинградский институт.

В апреле 1947-го приказом командующего Северным флотом был создан спасательный отряд для похода в Норвегию для выполнения специального задания. На подготовку кораблей дали полтора месяца, вспоминал Николай Титович. В пяти километрах от города Берген был затоплен новый буксир «Могучий», который из Финляндии следовал в Мурманск. Нужно было поднять его, выяснить причину затопления и доставить в наш порт. Поднять также второй большой буксирный пароход, который шел из Германии и затонул у причала Христиансанда. После установили, что «Могучий» утонул по халатности рулевого, а второй – от руки диверсанта.

В это время Пинчуку присвоили воинское звание «инженер – капитан 3-го ранга» и повысили в должности, переведя в отдел по оборудованию и имуществу Северного флота. На этой должности он проработал почти четыре года и стал инженером – капитаном 2-го ранга.

В сентябре 1951 года Николая Титовича перевели на должность старшего преподавателя в училище механиков флота, которое создавалось в Одессе. Училище организовывали на базе подготовительной школы Военно-воздушных сил. Около 300 человек продолжали учебу до весны, а в мае 1952-го после экзаменов должны были уехать в Ейск Краснодарского края в училище ВВС.

После отъезда ребят не прошло и десяти суток, как в училище появилась мать одного из воспитанников с телеграммой: ее просили срочно прибыть в Ейск на похороны сына. Этого юнгу Николай Титович хорошо знал: отличник учебы, примерный в поведении. Матери выдали деньги на проезд, помогли с вылетом. Через час пришли еще две женщины с такими же телеграммами, потом еще.

В чем дело, непонятно. Начальник училища приказал срочно направить одного из командиров в Ейск. Оказалось, по прибытии ребят повели купаться в Азовское море. Юнги плавали вместе с офицерами, загорали. Вдруг раздался оглушительный взрыв и стоны, крики. Выяснилось, что взорвалась подводная мина, поставленная немцами во время Великой Отечественной войны. Кто-то из купавшихся задел ее при нырянии, она взорвалась. Сразу погибли десять человек, около 20 были ранены тяжело и несколько человек – легко. Много пришлось пережить в те тяжелые дни.

«Родители по привычке приходили к нам и в первую очередь ко мне. Постепенно всё утихло. Остальные воспитанники продолжали учебу, стали летчиками. С некоторыми я встречался. Один из них, Георгий Шонин, стал космонавтом № 17, Героем Советского Союза».

Вскоре Николая Пинчука назначили начальником судо­механического отдела мореходного училища в Ломоносове под Ленинградом. Служба там закончилась в июне 1957 года, он был уволен в запас, стал пенсионером. После этого более 14 лет трудился на гражданке – старшим инженером в ЦКБ. «Эта работа казалась мне роскошью. Иногда удавалось сходить на рыбалку и охоту. После 60 лет звание было заменено на капитана 1-го ранга в отставке».

На жизненном пути Николая Титовича встречалось немало интересных людей, в том числе высокопоставленных деятелей советской эпохи.

После армейского призыва Пинчук принимал военную присягу в Кронштадте – главной военно-морской базе Балтийского флота. Событие запомнил на всю жизнь еще и потому, что на присяге присутствовал первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б) Сергей Киров.

Во время службы на Дальнем Востоке в Амурской военной флотилии в январе 1930 года участвовал во встрече с делегатами коммунистических партий III Интернационала во главе с генеральным секретарем Компартии Германии Эрнстом Тельманом. Довелось встречаться с командующим Особой Дальневосточной армией, легендарным героем Гражданской войны, первым кавалером ордена Красного Знамени Василием Блюхером, народным комиссаром СССР, Маршалом Советского Союза, «первым красным офицером» Климентом Ворошиловым, начальником Военно-морских сил РККА Ромуальдом Муклевичем.

Интересная встреча произошла во время отправки доков с подводными лодками из Горького в Баку зимой 1941 года. Когда шли по Волге, вспоминал Николай Титович, увидели двух мужчин, ловивших рыбу в лунках. «Мы, конечно, подошли к ним, поздоровались. Один из них оказался тов. Шолоховым. Он был комиссаром кавалерийской дивизии, которая формировалась в Камышине. Так я встретился с Шолоховым».

Семья Николая Титовича много кочевала, сменила немало адресов. Свою первую квартиру он получил только на 53-м году жизни, после 24 лет семейного стажа. В конце 1950-х, после ухода с военной службы, появились новые затруднения. «Купить что-то для себя в то время мы не могли. Перешивали, лицевали мое старое обмундирование. Я заимел дома сапожный и столярный инструмент. Научился делать сундуки и шкатулки на замках. Перешивал для себя ботинки, накладывал подметки», – вспоминал Николай Титович.

Несмотря на все трудности, Пинчуки никогда не падали духом, держались стойко, боролись и побеждали. В записках есть интересный эпизод. После женитьбы, уезжая с Дальнего Востока в Ленинград, Николай Титович с женой пришли попрощаться с ее отцом. «Каким-то образом отец достал два килограмма красной икры и отдал нам, которая очень пригодилась, хотя сами мы ее не ели. Потом достал из кармана небольшой кисет, в котором были все сбережения: золотые серьги и кольцо Лелиной матери, несколько пятирублевых золотых монет и несколько серебряных по 50 копеек. Две золотые и две серебряные монеты подал моей жене, но она отказалась в пользу младших сестер. Я считаю, что Леля поступила благородно, правильно».

Поступать правильно, благородно всегда было в правилах и главы семьи, ему не было стыдно за свои поступки. Поэтому с полным правом говорил: «Если бы жизнь можно было повторить, я пошел бы теми же дорожками». А еще в его записках есть такие слова: «Не всё можно выучить и познать из учебников. Жизнь человека намного богаче, ярче, сложнее. Ее надо изучать на примерах бабушек и дедушек, мам и пап. Именно в семье наши корни и наша сила. Я хочу, чтобы ниточка нашей фамилии потянулась дальше».