Катастрофа первых месяцев войны, когда войска Красной армии попадали в окружение и десятками тысяч оказывались в плену у немцев, подтолкнула Ставку Верховного Главнокомандования издать 18 августа 1941 года приказ № 270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия».
За проявленное мужество в боях за Советскую Родину Александр Котов удостоен медали «За отвагу»
Страшные цифры
Согласно документу командиров и бойцов, сдавшихся в плен, нужно было считать злостными дезертирами, а их семьи подвергать репрессиям, лишать государственных пособий и помощи. Кроме того, если вместо организации отпора врагу они предпочтут сдаться в плен – приказывалось «уничтожать их всеми средствами».
Маршал Иван Конев через 25 лет после войны назвал страшные цифры: «В 1941 году попали в гитлеровский плен: под Гродно – Минском – 300 тысяч советских воинов, в Витебско-Могилевско-Гомельском котле – 580 тысяч, в Киевско-Уманьском – 768 тысяч, под Черниговом – еще 250 тысяч. В Брянско-Вяземском котле оказались 663 тысячи». Если собраться с духом и сложить все эти цифры, то получится, что за годы войны в фашистском плену побывали около четырех миллионов советских бойцов и командиров. Чтобы ощутить, что они пережили, почитайте повесть Константина Воробьева «Это мы, Господи!».
Гонка со смертью
Из показаний Федора Барабанова (уроженец Гомельской области, 28 октября 1940 года призван в военную прокуратуру – прим. автора), данных 25 июля 1945-го Главному управлению контрразведки «Смерш»: « …Находясь в резерве военной прокуратуры Ленинградского фронта, 19 января 1942 года я выехал в командировку в распоряжение прокурора Волховского фронта. 26 января 1942 года по приказанию военного прокурора Волховского фронта я был назначен военным следователем 46-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии. 1 февраля прибыл к месту своего назначения и приступил к своим обязанностям.
2-я ударная армия в это время действовала в районе города Малая Вишера и должна была пройти через Любань и соединиться с Ленинградским фронтом, тем самым отрезать немецкие части, находящиеся в районе Шлиссельбурга и Ленинграда. Не доходя 40–50 километров до ст. Любань, армия приняла оборону.
В связи с наступившей распутицей, т. к. она находилась в болотах, 23 мая был отдан приказ отойти в тыл на доформирование. Но в конце мая 1942 года армия была отрезана немцами и оказалась в окружении. Части дивизии, где я служил, не смогли вырваться из котла. Кольцо окружения сужалось. Части Красной армии предприняли последнюю попытку прорвать кольцо окружения, но безуспешно.
26 июня 1942 года в селе Мясной Бор под Волховом мы были окончательно разбиты и пленены немцами. В это время я болел дизентерией, со мной вместе были забраны в плен политрук лазарета дивизии, уполномоченный особого отдела НКВД Терпигорев из 314-го стрелкового полка и другие». (Орфография и пунктуация автора сохранены, а географические названия даются в правильном написании).
Цена измены
Барабанов не знал, почему не осуществилась последняя попытка прорыва, которая была тщательно спланирована и подготовлена.
Уже после разгрома немцев были обнаружены трофейные документы, свидетельствующие, что операция наших войск была сорвана в результате измены майора Дикого. Оказывается, перед самым началом операции по прорыву окруженных войск к немцам перебежал начальник штаба 2-й стрелковой дивизии, на которую возлагалась основная роль в операции. Майор Дикий подробно рассказал о готовящейся операции и дал советы немцам, чтобы наши не прорвались. Чудовищное предательство удивило противника. В результате измены одного негодяя погибла целая армия, а 32 759 ее бойцов (по немецким данным) попали в плен, в том числе наш земляк Федор Барабанов.
Сегодня аналитики утверждают, что если бы прорыв состоялся, блокада с Ленинграда была бы снята гораздо раньше.
В немецком плену
В конце допроса майор Дикий умолял немцев: «Уберите меня отсюда, лучше всего в Германию». Фашисты не особо жаловали предателей. Поэтому его отправили в концлагерь города Хаммельбург, где он до апреля 1943-го выступал перед пленными «по пропаганде фашистской партии». О дальнейшей судьбе Дикого ничего неизвестно.
А вот офицер Красной армии Федор Барабанов прошел все ужасы фашистских лагерей в Германии, Чехословакии. В лагере для военнопленных в Райхенберге во время строительства дорог пытался бежать, но неудачно. В лагере возле Дрездена был чернорабочим на графитной фабрике. За саботаж и отказ работать был арестован гестапо и 20 суток просидел в подвале.
24 апреля 1945 года был освобожден из лагеря № 888 в городе Цейтхайн. Многие его товарищи по несчастью после этого места попали в советские лагеря. Барабанову повезло: ничего компрометирующего органы военной контрразведки не нашли.
7 ноября 1945-го он был уволен в запас и направлен в Светиловичский райвоенкомат. К сожалению, в деревне Покоть Чечерского района, откуда родом Федор Егорович, о дальнейшей судьбе земляка не знают.
Воздали должное мужеству и стойкости
Читаем наградной лист Мозырского горкома партии и горвоенкомата на Александра Котова (с июня 1939-го прокурор Лельчицкого района – прим. автора) от 31 июня 1957-го: «Котов Александр Сидорович, будучи партизаном 1-й Гомельской бригады, принимал активное участие на территории Чечерского района.
22 августа 1942 года при выполнении боевого задания командования по разведке лесов в районе поселка Ясмецкое подосланным из карательного отряда полицейским ударом приклада винтовки был тяжело ранен и контужен в голову. Был подобран местными жителями деревни, где лечился до ноября 1942 года. 5 ноября 1942 года при следовании в партизанский отряд в районе д. Рудня-Нисимковичская наскочил на засаду карательного отряда полиции и был взят в плен. После жестоких допросов не выдал партизан. С ноября 1942 по май 1945 года находился в лагерях военнопленных в Австрии. 5 мая освобожден Красной армией и по декабрь 1945 года проходил проверку при 40-м запасном полку 12-й стрелковой дивизии.
Будучи в плену, своим поведением ничем себя не дискредитировал.
Работает зоотехником колхоза имени Жданова Мозырского района. По работе характеризуется положительно. За проявленное мужество в боях за Советскую Родину и полученное ранение и контузию достоин награждения медалью «За отвагу».
В представлении указано, что Александр Котов беспартийный, хотя в областном архиве общественных организаций сохранилось его личное довоенное дело как члена ВКПБ (б) с сентября 1939-го. Тем не менее, надо отдать должное Мозырской партийной организации и горвоенкомату за справедливое решение, которое реабилитировало бывшего партизана.
В июне 2024 года в прокуратуре Гомельской области была развернута выставка о судьбе 50 ушедших на войну довоенных прокуроров и следователей. Среди них нашлось место для Александра Котова и Федора Барабанова. Они это заслужили.
