Ребенок с протянутой рукой

Когда Славка попросил у меня денег в четвертый раз (причем сумма постоянно удваивалась — 50, 100, 200, 400 рублей), я рассказала об этом его маме.
Ольга не удивилась, только глубоко вздохнула: “Ох уж этот Славка... Опять ведь взбучка от отца будет. Сколько ни дашь денег — все мало”.
У Славы есть свой пунктик: компьютерный клуб. Все свои карманные деньги
(а если их не хватает, то и выпрошенные у знакомых) он тратит на игры
в компьютерном клубе.
Вспомните, сколько раз к вам на улице подходили мальчишки самого разного возраста и вежливо просили: “Дайте, пожалуйста, 20 рублей”. И вы, порывшись в кошельке, давали. Еще не вполне сообразив, на что нужны эти деньги. Не осознав, правильно ли вы поступаете. Но раз человеку надо...
Я, например, таких “двадцаток” выдала бессчетно. Хотя изредка случались и накладки — то ли уж слишком нахальным оказывался неожиданный проситель, то ли спешила куда-то. А то вдруг сам собой вырывался вопрос: “А родители знают, что ты вот так... попрошайничаешь?” Тогда, как правило, вместо протянутой детской руки я видела лишь обтянутую модной спортивной курткой спину малолетнего попрошайки.
А однажды получила ответ, который навсегда отбил у меня желание задавать подобные вопросы.
Худенький мальчишка, лет девяти, шмыгнул носом и хмуро произнес:
— Нет у меня родителей... Мамка только... Сказала, что, если не принесу на бутылку — побьет.
— А сколько надо — на бутылку-то? — растерялась я.
— Тысячу триста...
— И много набрал?
— Пока нисколько...
— Хочешь, я пойду поговорю с твоей мамой? Где ты живешь?
— Ой, не надо! — испугался мальчишка. — Тогда она меня точно прибьет!
Вот и узнай, на что нужны мальчишкам деньги, которые они так настойчиво и профессионально выпрашивают у прохожих! Кому-то не хватает на игры в компьютерном клубе (кстати, денег на это вполне можно набрать минут за сорок, если постараться). Кто-то годами — и такое бывает! — не видит игрушек, конфет и других ребячьих радостей. А так хочется все это купить! Кто-то “собирает” деньги на лазерный диск, видеокассету, модную майку. А кто-то на бутылку дешевого вина для своей мамы…
И, как подсказывает жизнь, у прохожих выпросить деньги гораздо проще, чем у родителей. Хотя есть такие страны, где и просить не надо. В Германии, например, недавно был принят закон, обязывающий родителей ежемесячно выделять определенную сумму денег на карманные расходы своим детям. Причем, чем старше ребенок, тем эта сумма больше. Подростку пятнадцати лет, например, полагается выделять на карманные расходы ни много ни мало — 30 евро.
Беларусь не Германия. Родители сами вправе решать, сколько денег выдавать на карманные расходы своим отпрыскам. Или не выдавать совсем.
А без карманных денег современным детям трудно. Говорю это вполне серьезно и без всякой иронии. Достать их честным путем практически невозможно. Родители, как правило, дают мало, а то и вовсе не дают — смотря какой достаток в семье. А заработать удается далеко не каждому.
Есть у меня один знакомый мальчик Сережа, у которого бабушка работает сторожем-дворником в детском саду. И заключила эта мудрая бабушка со своим внуком такой договор — он помогает убирать территорию детского садика (очень кстати такая помощь, особенно осенью и зимой), а бабушка затем какую-то часть своего заработка передает внуку. Так что у Сережки проблем с карманными деньгами нет. Но ведь не у всех же мальчишек такие бабушки!
А то еще увидела как-то объявление на своем подъезде: “Поиграем и присмотрим за маленькими детьми во время отсутствия родителей. Обращаться по телефону... Таня, Витя”.
Но ведь, опять же, не у всех девчонок и мальчишек столь великое терпение и врожденные педагогические способности, чтобы взрослые могли доверить им своих чад. Так что все другие — кому ну очень нужны деньги, а взять их негде — идут на улицу и просят. Благо, отношение к нищенству теперь лояльное. И просить на хлеб, молоко, лекарство и лечение стало не стыдно.
Подают много. Особенно если на лечение. Особенно если детям-инвалидам. У меня лично не хватает духу пройти мимо такого ребенка. И даже если вижу, что денег в обрез и при всей экономии “дотянуть” до получки никак не получится — буду и сегодня, и завтра, и послезавтра совать в жалкую картонную коробку на коленях маленького инвалида свои сто, двести, триста рублей.
А что толку? Ведь даже если бы я и мне подобные давали в десять раз больше, знаю, этих денег все равно не хватит не то что на операцию (о которой заявлено в специальном плакатике на груди ребенка), но даже на полноценное лечение. Уж нам ли не знать, сколько все это стоит!
Зато, думаю я, эти пожертвования помогут хоть как-то смягчить участь семьи, воспитывающей ребенка-инвалида. Ради этого в который раз отказываю своему внуку в заветной шоколадке. И совсем не хочу думать о том, что недавно видела в очереди у нарядного павильончика на рынке, мимо которого всегда стараюсь пройти побыстрее (чтобы не дразнить себя деликатесами, которые мне все равно не по карману), ту самую женщину, что совсем недавно стояла рядом с коляской своего ребенка-инвалида. Все равно чувствую себя в чем-то виноватой перед ней. И, несмотря ни на что, оправдываю ее и жалею. Ведь если бы хватило денег на операцию, разве стала бы она тратить их на такую ерунду, как сервелат?
Впрочем, не все маленькие искатели денег болезненны и пассивны. Некоторые отнюдь не ограничиваются кратким монологом, вроде “Дайте 20 рублей!”, или табличкой на груди — “Хочу есть”. Они еще играют на гитаре, поют и даже танцуют.
Эти дети не просят. Эти дети работают. Но их действия тоже как-то не вписываются в наши, взрослые, представления о счастливом детстве и благополучии в обществе. И в отличие от детей, взрослые комплексуют. Поэтому юные артисты, подобно Вере и двум ее подружкам, чтобы не травмировать родителей, едут от греха подальше — в другие города. Иногда привозят по семь-восемь тысяч на брата, вернее на сестру. Тратят деньги на дешевую бижутерию, косметику, сигареты, дискотеку.
Кое-где существует строгий запрет на нищенство. У нас подобное добывание денег тоже не приветствуется, но не так, чтобы очень строго. Поэтому промышляющих на этой стезе предостаточно. В среднем каждый житель такого города, как Жлобин, отдает “на пропитание”, “лечение”, “погорельцам”, “пострадавшим от наводнения”, “беженцам” и “бездомным” от тысячи до пятидесяти тысяч(!) своих кровных рублей. Именно такую сумму (с восклицательным знаком) назвал один мой знакомый, подсчитавший свои пожертвования, выданные в течение года всем, кто просил у него денег, в том числе и детям.
Да не оскудеет рука дающего! И все-таки очень грустное зрелище — видеть человека с протянутой за подаянием рукой. И почти трагическое, если этот человек — ребенок.