Семейные тайны гомельского архитектора Щекудова

Наследница

«Говорят, маленькие дети не помнят первые годы жизни, но у меня сохранились прекрасные воспоминания о дедушке Анисиме (в некоторых документах Онисим) Щекудове. Однажды дед пришел домой поздно и принес сухой колбасы в лощеной бумаге, строгий такой. Я помню его кабинет, сделанный им столик, кровать, ящик вроде аптечки за грубкой. Дед очень не любил, когда у него путались под ногами, поэтому бабушка строго-настрого запрещала входить в кабинет. Он много работал, чертил — хорошо помню его за чертежами — и требовал порядка во всем. Когда я просыпалась, солнышко только начинало вставать, он подходил и протягивал гостинец: «Посмотри, тебе зайчик семечки принес».

Татьяна — единственная внучка, которая находилась с Щекудовым вплоть до последних его дней, и с бабушкой и мамой, которая была в разводе. Остальные внуки разъехались: на Дальний Восток, в Калининград, Москву. Семья по сей день бережно хранит все его вещи и воспоминания.

Семейная летопись Щекудовых ведется от Фомы Васильевича — отца Анисима, старообрядца-сироты, который в 14 лет пришел в Гомель. Сначала подрабатывал на железной дороге, потом занялся строительством и возвел много домов в Гомеле. Настоящая фамилия не Щекудов, а Шекудович: почему прадед изменил фамилию, Татьяне неизвестно. 

Евдокия — жена Фомы — вместе с матерью Маланьей приехали в Гомель с Украины. Фома и Евдокия поженились и обвенчались, из их 12 детей выжили шестеро, среди которых были те, кто сыграл не последнюю роль в истории Гомеля.

На старых фотокарточках, которые принесла в редакцию «Гомельскай праўды» внучка Анисима Щекудова Татьяна Александровна, семья ее знаменитого деда: родители и бабушка, старший брат Виктор с женой-немкой Элеонорой. Своих детей у Виктора и Элеоноры не было, поэтому они занимались воспитанием племянников.

Все сыновья Фомы — образованные, активные, толковые. Виктор учился в строительной школе в Киеве, на первых политехнических курсах, работал мастером по огнестойкому строительству, имел собственную лесопилку в Клинцах. Епифан держал собственную артель. Братья Щекудовы первыми в Гомеле освоили бетонное литье. Тихон — велосипедист (необычный вид спорта для того времени), красавец — работал прорабом на строительстве и реставрации Дворца Румянцевых и Паскевичей. В то время он познакомился со Станиславом Шабуневским — главным архитектором Гомеля начала XX века. С подписью Тихона в архивных документах много калькуляций, он составлял сметы, контролировал расходы.

Вместе со старшим братом и Анисим Щекудов начинал подсобным рабочим, а позже у них было свое дело и штамп-печать, свидетельствовавший, что все очень серьезно. В 21 год Анисим — еще гимназист — создал первую подробную карту нашего города («Гомельская праўда» рассказала об этом 8 сентября 2016 года). Зарисовка плана была частью его дипломной работы.

Став на ноги, он женился на девице из обедневшего дворянского рода из-под Конотопа Татьяне Назарьевне Наумовой, у них родились шестеро детей.

«Поразительно, что бабушка вышла замуж за деда без разрешения и благословения родителей. Наверное, любовь была очень сильной, — рассказывает внучка Щекудовых Татьяна, которую назвали в честь бабушки. — Только спустя несколько лет ее мать приехала познакомиться с зятем и внуками».

Анисим Щекудов участвовал в строительстве почти всех сооружений и зданий, которые возводились на тот момент в Гомеле, Черниговской и Могилевской губерниях.

В 1937 году был арестован Станислав Шабуневский, а так как долгое время Щекудов работал с архитектором, арестовали и его. Татьяна Назарьевна вспоминала: в пять утра подъехал черный воронок, мужа забрали, в течение полугода никаких вестей. Она обивала пороги учреждений, уверяла, что ее супруг — честный человек, ни в чем не виноват, спрашивала, где он находится, но ответа не получила. Спустя полгода деда, изможденного и травмированного, привезли столь же неожиданно, как и арестовали. Из него выбивали показания против Шабуневского, настоятельно рекомендовали написать донос, но Анисим категорически отказался. Точно также показания выбивали и от других работников, но ни один человек не сказал плохого о гомельском архитекторе и его главном помощнике Щекудове.

Строитель Анисим Щекудов был весьма разносторонний и увлеченный человек: об этом свидетельствуют сохранившиеся после его смерти коллекции старых грампластинок, патефон и другие вещи. Будучи радиолюбителем, в своей коллекции он имел четырехламповый приемник — совершенно «крутой» на то время агрегат.

В комнате деда Татьяны Александровны стоял огромный шкаф, где аккуратно хранились пластинки, а их было огромное количество, каждому рожденному члену семьи дед традиционно покупал грампластинку. «Мы постоянно переслушивали их, даже когда дедушки не стало, — вспоминает внучка Щекудова. — Помню, бабушка даже ругалась на деда, когда он из очередной командировки привозил пластинку, говорила: „Нюся, надо что-то, кроме пластинок, покупать!“ А дед не мог удержаться, привозил даже ненужные записи, например, на иврите, чтобы потом обменять в Гомеле на то, что надо».

Во время Великой Отечественной войны Щекудов не попал на фронт. Когда началась война, жену отправили в Минск на операцию (оперировал знаменитый врач Евгений Клумов), а сам он остался в Гомеле с детьми и внучками на руках. Бабушке Татьяны пришлось выбираться из Минска пешком.

В то время у них на квартире на Плеханова, 13, жили молодой немецкий лейтенант, который неплохо говорил по-русски, и постоянно повторял: «У меня замечательная мама, у меня молодая красивая невеста. Мне не нужна эта война», и итальянец-связист, он помогал с едой.

Потом Анисима арестовали гестаповцы, а семью выгнали из дома. Женщине с детьми пришлось жить в погребе, подросткам грозила участь быть угнанными в Германию. Жена Щекудова рассказывала родным, как это было: бывший секретарь комсомольской организации донес, что их сын воюет в Красной Армии, а еще у них молодые дочки, которых можно отправить в Германию. Татьяна Назарьевна, чтобы спасти ребят, спрятала их во взорванном аптечном подвале напротив завода имени Кирова в Гомеле, а сама по ночам раз в неделю ходила их кормить.

По-видимому, высшие силы берегут род Щекудовых, семейные легенды тому подтверждение.

«У бабушки было хорошее приданое, и однажды, чтобы обменять вещи на продукты, дети Анисима и Татьяны отправились в одну из близлежащих деревень. По дороге в лесу они встретили старика с длинной седой бородой, в белой рубахе, с клюкой, он спросил: «Куда вы направляетесь?» Они ответили, что идут в деревню за едой. Старец предупредил, что там их расстреляют немцы. Предупредил и исчез. Дети повернули назад. Дома рассказали матери об этой встрече, она воскликнула: «Это был Николай-угодник! Он вас от смерти спас».

Еще один случай: живя в подвале, дети как-то навязались со старшими выйти наружу и раздобыть еды. Пока они отсутствовали, произошла облава, немцы случайно обнаружили убежище и, кинув туда гранату, разнесли его в клочья.

Их старший сын Владимир Анисимович по спецнабору попал в летные войска, занимался аэросъемкой на бомбардировщике. Его самолет сбили над Карпатскими горами, и он был единственным выжившим. Спасло то, что приземлился на кустарник. Целые сутки без сознания Владимир провисел на ветвях, затем его нашел и выходил местный фермер. Несчастной матери пришла похоронка на сына, но она не верила. «У бабушки было обручальное кольцо, которое до сих пор бережно хранится как реликвия, — рассказывает Татьяна. — Она гадала на кольце, и ей показался сын весь в бинтах. Бабушка сказала: он жив!»

Владимир после выздоровления вернулся на фронт и участвовал во взятии Берлина. Фотографии, сделанные им в то время, — настоящая находка для историков. После войны сын Анисима Щекудова всю жизнь занимался фотографией, у него даже была своя лаборатория. Несмотря на прогрессирующую болезнь (окостенение позвоночника), от страсти к творчеству не отказался.

Благодаря Владимиру Анисимовичу Гомель сберег часовню и усыпальницу Паскевичей, которые собирались снести. На тот момент Владимир был председателем комитета ветеранов одного из районов Москвы. Он записался на прием к Громыко и убедил, что будет огромной ошибкой разрушить гомельские историко-культурные ценности. Вскоре началась их реставрация.

В семейном древе рода Щекудовых просматривается интересная закономерность: все потомки Фомы-строителя имеют конструкторскую жилку: сыновья, внуки, правнуки. Представительницы женского пола — бухгалтеры (чем не сметчики, как дед Тихон?) и педагоги, а мужчины в основном работают строителями. Есть даже кандидат технических наук, востоковед и дипломат.

Татьяна Александровна — бухгалтер, как и ее дочь, — смеется: «Получив земельный участок в Еремино, начали строительство дома. Ну, а это подразумевает проектный план, расчеты архитектора, составление сметы. Когда увидела, какой проект нам подготовили, поняла: срочно переделать и составить самостоятельно — так, как будет правильно и удобно!»

Анисим Щекудов скончался в 1952 году от рака, похоронен на новобелицком кладбище. За неделю до смерти он написал своей семье письмо-завещание: «Вы мои дети, и должны прожить эту жизнь достойно. Не роняйте достоинства ни при каких условиях!».