А ведь старушка Европа могла стать симпатичнее в лицах. Если бы не средневековая инквизиция, которая без устали бросала в костры особенно милых дам. Есть мнение, что это здорово повлияло на генофонд. Только не физиологией единой каждая нация сильна. Существует еще и интеллект. И хорошо бы ему оставаться дома, крепя в родном государстве демографию и научно-технический потенциал.
Чтобы предотвратить утечку мозгов, правительство Беларуси разрабатывает специальную программу. Между тем, на первый взгляд серьезность этой проблемы вроде и не просматривается. Выходит, правительство драматизирует?
Или же у нас мозгов нет?
ИНТЕЛЛЕКТ В КОРОТКИХ ШТАНИШКАХ
Мозги, конечно, есть. Информационные технологии (IT) — вот что сегодня идет на ура и обгоняет в своем развитии прочие отрасли. В Гомеле, к примеру, даже первоклашки пишут программы. И, как сказал доцент кафедры математических проблем управления ГГУ имени Ф. Скорины Михаил Долинский, эти дети решают такие задачи, что многим старшеклассникам не под силу.В средней школе № 27 Михаил Семенович проводит внеклассные занятия по информатике. Он пришел сюда одиннадцать лет назад. В то время здесь были профильные 8-е и 11-е классы. Алексей Данченко, тогдашний восьмиклассник, уже через год стал дипломантом республиканской олимпиады. Затем — участником международных соревнований по программированию. А во время своей учебы в БГУ дважды выходил в финал первенства мира среди студентов.
В нашей стране победителей республиканских олимпиад без экзаменов принимают в профильные вузы. Но и соседняя Россия не прочь видеть в числе своих студентов талантливых белорусов. В минувшем году, например, один из учеников Михаила Долинского был принят в МГУ. Это призер международной олимпиады по информатике Владимир Миняйлов.
— Видимо, в Москве обратили внимание на одаренного юношу…
— На одаренного?! Да у него в тот момент было восьмое место в мировом рейтинге! В финал чемпионата вышли по четыре школьника от каждой из 75 стран-участниц. Представляете, сколько отсеялось? Благодаря своей перспективности программирование интересно миллионам детей.
— Можно ли говорить о гомельской школе программирования?
— Шесть лет кряду сборная команда Гомельской области занимает первое место на республиканской олимпиаде по информатике, опережая и Минск, и лицей при БГУ, куда отбирают лучших. В этом году гомельчане заняли первое место на соревнованиях в Санкт-Петербурге. Оставили позади и Москву, и Питер. После этого двое наших ребят еще до начала вступительной кампании в России были приняты в один из престижных питерских вузов.
У тех, кто занимается программированием, светлое профессиональное будущее, убежден Михаил Долинский. С его слов, по причине кадрового голода коммерческие фирмы берут нарасхват даже третьекурсников. У вузов из-за этого головная боль: как заставить доучиться молодого человека, который еще студентом зарабатывает нормальные деньги?
По мнению преподавателя, такая проблема как утечка мозгов, сегодня не актуальна. Артем Кузнецов, первый гомельчанин, ставший призером международной олимпиады по программированию, тоже его ученик. В свое время он устроился на работу в московскую IT-фирму и вскоре возглавил в ней отдел разработок программного обеспечения (ПО). А теперь этот отдел находится и работает в Гомеле.
— Это выгодно всем. Гораздо дешевле платить здесь, чем вызывать людей куда-то, — говорит Михаил Долинский. — В то же время те фирмы, что приходят в наш регион, вкладывают свои деньги и создают высокооплачиваемые рабочие места. То есть зарплата такова, что смысла уезжать в общем-то нет.
— Но ведь в той же Москве наверняка можно заработать гораздо больше?
— Во-первых, это не факт. Существуют такие понятия, как номинальная и реальная заработная плата. За ту же тысячу долларов в Гомеле можно купить гораздо больше товаров и услуг, чем в Москве. А во-вторых, иногда творческая свобода важнее, чем высокая зарплата. Бывает, что с деньгами вроде бы все в порядке, а все равно чего-то не хватает.
Таким образом, Михаил Долинский полагает, что за рубеж порой влекут здоровые творческие и профессиональные амбиции, свойственные и тем, кто только пытается делать карьеру, и тем, кто давно добрался до ее вершин. В большинстве случаев именно они и заставляют собирать чемоданы.
В МОСКВУ, В МОСКВУ…
IBA-Гомель — иностранное предприятие. Сфера деятельности связана с разработкой ПО на заказ. При этом рынок на 95% зарубежный. В день интервью с директором IТ-фирмы Игорем Хобней несколько программистов были в командировках: в Германии, Франции, Нидерландах, Швейцарии, России. Деловые партнеры IBA-Гомель находятся практически во всех европейских государствах, поэтому зарубежные командировки — обычное явление.— Наши программисты, — говорит Игорь Хобня, — напрямую общаются с коллегами с той стороны, поскольку мы делаем совместные проекты. И, конечно, всегда есть возможность увидеть и оценить, как живут и работают люди в других странах.
— После этих контактов многие ли уезжают на Запад?
— Нет. Наше предприятие образовано в 2001 году. За семь лет только двое программистов уехали в Германию. Если уезжают, то в основном в Россию. И в основном в Москву. Там платят не меньше, чем в той же Германии. Толковый программист может заработать до десяти тысяч долларов. А в некоторых отраслях — даже больше. Кроме того, менталитет в общем-то схож. Плюс отсутствие языкового барьера...
— Уезжают, видимо, не самые плохие программисты?
— Не обязательно. Есть люди тяжелые на подъем, есть легкие. Вечером сел в поезд, утром оказался в Москве. По сути, ничего не меняется. Можно снять квартиру, месяц поработать, а потом вернуться в Гомель. Вот и весь секрет. Отправил резюме в одну фирму, вторую, третью — езжай и работай. И потом: дело иногда вовсе не в зарплате. Ну, нравится, допустим, кому-то Европа. И если человек считает, что он сможет адаптироваться в чужой стране, он уезжает. К этому нужно относиться спокойно, с пониманием. Приживется — останется. Нет — поработает три года и вернется.
— Беглецов принимаете обратно?
— Почему нет? Какой бы интересной ни была работа, всегда хочется чего-то нового. К чему лукавить? Некорректно сравнивать Москву и Гомель. Там жизнь быстрее идет и возможностей найти достойное применение своим профессиональным способностям значительно больше. Программисты во всем мире востребованы. Но я не могу сказать, что отток кадров на нашем предприятии достигает какой-то критической отметки. У нас работают сто восемьдесят восемь человек. Ежегодно мы принимаем на работу тридцать пять — сорок сотрудников. Уходит намного меньше. Текучесть кадров составляет всего шесть процентов, хотя для IТ-компаний показатель на уровне пятнадцати процентов считается абсолютно нормальным. А кадры должны обновляться: для оздоровления коллектива, его движения вперед. Так что никакой трагедии нет.
НЕФТЯНОЙ ЗАПАС
Его смело можно считать золотым. Особенно если учесть, насколько высоко на мировом рынке взлетает цена одного барреля. Синхронно повышается и ценность каждого нефтяника. РУП “ПО “Белоруснефть” — стабильно работающее, успешное предприятие. Его зарубежные партнеры — Венесуэла, Иран, Россия. Есть ли для белорусских нефтяников соблазн найти работу в одной из этих стран? Примерно в этой плоскости и состоялся разговор с заместителем генерального директора по экономике Леонидом Войтехиным.— Скажите, насколько высока квалификация ваших специалистов в глазах зарубежных партнеров?
— Если бы у них был какой-то повод для сомнений в нашем профессионализме, они бы с нами не работали. Это очевидно. Не хочется хвастаться, но белорусская школа нефтедобычи и сервисных услуг достаточно высока для того, чтобы устраивать ей какую-либо презентацию...
— Раз так, то, возможно, белорусских нефтяников хотели бы видеть за рубежом? Но не партнерами, а сотрудниками своих нефтяных компаний. Не было попыток кого-либо переманить?
— Что касается дальнего зарубежья — нет. Существует масса нюансов, связанных с рабочими визами, видом на жительство и так далее. Опять же: чужой язык, другие обычаи. А вот если говорить о России, это ощущается напрямую.
РУП “ПО “Белоруснефть” сегодня уверенно усиливает свои позиции в Западной Сибири, оказывая сервисные услуги крупным нефтяным компаниям. Это бурение скважин, их капитальный ремонт, тампонажные и сейсморазведочные работы. В этом российском регионе, со слов Леонида Войтехина, традиции белорусских нефтяников помнят до сих пор. Оказывается, они пришли туда еще в 1978 году. Тогда и было создано Белорусское управление буровых работ (БУБР). А через два года в этом российском регионе обосновалась и экспедиция Речицкого управления разведочного бурения.
Потом случилось то, что случилось. Союз развалился. Наших нефтяников, невзирая на их авторитет, из Сибири практически выдавили. В фаворе оказались не экономические, а политические интересы. Но многие белорусские нефтяники остались в России. При этом одна из местных нефтегазовых компаний с удовольствием приняла к себе на работу специалистов среднего звена. В Беларуси они оказались невостребованными. Единственное в стране профильное предприятие не могло сиюминутно настолько увеличить свои мощности, чтобы дать работу всем. А на базе БУБРа было образовано Сибирское управление строительства скважин (СУСС). Но уже в качестве резидента Российской Федерации.
До недавнего времени, сказал Леонид Войтехин, зарплаты в СУССе практически не отличались от зарплат нефтяников, работающих на материке. Ведь во всем мире сливки снимают только нефтедобывающие компании. А те, что оказывают сервисные услуги, остаются в аутсайдерах. Но около полутора лет назад, когда на нефтяном рынке произошел бум и цены на нефть пошли вверх, ситуация переломилась, поскольку увеличить объем нефтедобычи без качественных сервисных услуг просто невозможно. Поэтому зарплаты нефтяников, работающих в этой сфере на российские компании, выросли.
— Мы понимаем, — говорит Леонид Войтехин, — что и наших нефтяников могут поманить длинным рублем. Поэтому у тех, что работают в Сибири, зарплаты не ниже российских. Кроме того, не только рублем жив человек. Существуют же еще и социальные гарантии — та же пенсия. А здесь с нами вряд ли кто-то может поспорить. Все понимают — нужно думать о будущем.
— Леонид Петрович, до сих пор речь шла о рядовых работниках. Между тем, известно, насколько востребованы в России белорусские управленцы, привыкшие работать в жестких административных условиях. Были прецеденты?
— Бывший генеральный директор нашего объединения ушел на руководящую должность в одно из региональных подразделений “Лукойла”. В течение некоторого времени вслед за ним уволились еще несколько сотрудников. Понятно, что они уходили, зная, что будут работать с конкретным руководителем. Но это нельзя считать какой-то серьезной утечкой кадров.
БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ
По официальным данным, в настоящее время за рубежом проживает около трех миллионов белорусов. Как сообщили в управлении по гражданству и миграции УВД облисполкома, в минувшем году 399 человек из нашего региона уехали на постоянное жительство (ПМЖ) за границу. За четыре месяца текущего года эмигрировали 558 человек. Наверняка были среди них и высококвалифицированные специалисты. Хотя это лишь предположение, поскольку подобная статистика отсутствует.Но интересно, наряду с оттоком квалифицированных кадров за рубеж происходит ли приток специалистов из-за пределов нашего государства? Да, оказывается.
Миграционные службы уверяют, что в Беларуси проблем с трудоустройством иностранцев не существует. Исключение составляют страны, чья территория служит убежищем для международных террористов, а также те, где развит наркобизнес. Их граждане попадают в зону особого внимания. Кроме того, существует список лиц, въезд которых на территорию нашей страны нежелателен.
С 2006 года в Гомеле работает комиссия, которая рассматривает ходатайства юридических лиц о выдаче лицензии на привлечение иностранной рабочей силы. В ее состав входят представители управления по гражданству и миграции, УВД облисполкома, а также комитета по труду, занятости и социальной защите населения. Лицензия сроком на пять лет выдается Министерством внутренних дел Беларуси.
Как уточнила начальник отделения внешней трудовой миграции, беженцев и убежища Наталья Коркуть, при выдаче лицензии обязательно учитывается ситуация на рынке труда Беларуси. То есть нашим гражданам отдается предпочтение, если они, в свою очередь, претендуют на конкретные вакансии.
Однако учитывается и мнение собственников, если речь идет об иностранных предприятиях. Во многих из них на руководящих должностях сегодня работают граждане Великобритании, Израиля, Дании, Украины. В прошлом году к нам приехали 90 иностранцев. 25 из них — специалисты высшего звена. Активно приглашают иностранных граждан и спортивные клубы Гомеля. География также широка: Бразилия, Сербия, Чехия, Словакия, страны Балтии, Молдова, Армения. В 2007 году в наш регион приехали 19 спортсменов.
Что побуждает иностранцев приезжать на работу в Беларусь? Видимо то же, что побуждает белорусов уезжать на работу за рубеж. Все прозрачно. Люди всегда хотят жить лучше. И им всегда чего-то не хватает. К примеру, делаешь ремонт в ванной, оснащаешь ее современной сантехникой, но проходит время, и понимаешь — мало душевой кабины! Хотелось бы еще и биде, как шутит Михаил Задорнов, — “для мытья голов советских туристов”. Мы все в какой-то мере словно одиозный персонаж сказки о золотой рыбке.
Круговорот “мозгов в природе” остановить, конечно же, невозможно. Но возможно изменить жизнь. Так, чтобы слово “бюджетник” перестало ассоциироваться с низкими зарплатами. И тогда для многих вопрос, в какой стране жить и работать, потеряет свою остроту. Понятно, что для этого необходимо развивать экономику. Но для строительства счастливого завтра квалифицированные специалисты во всех отраслях нужны уже сегодня. И то обстоятельство, что кто-то из них в силу известных причин уезжает за рубеж, не может оставаться незамеченным.
Поэтому такая солидная фора и дана информационным технологиям. Белорусская “Силиконовая долина” с ее благоприятным налоговым климатом должна привести к технологической модернизации всей экономики в целом. А это возможность создания высокотехнологичных производств, способных поставлять на рынок конкурентоспособную продукцию. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Парк высоких технологий (ПВТ) — это и оазис для интеллектуальной элиты страны.
ШОПЕН НЕ ДРУЖИТ С РОК-Н-РОЛЛОМ
Готовы ли вы уехать из Беларуси? Этот вопрос был задан трем абсолютно случайным молодым людям: ведь как раз в таком возрасте весь мир, кажется, лежит у твоих ног. Обобщать услышанное, конечно, не стоит. Их ответы — всего лишь легкий штрих. Но менее интересными они от этого не становятся.ГАЛИНА после окончания училища станет кулинаром. Не видит для себя необходимости уезжать из Беларуси, поскольку чувствует себя в своей стране абсолютно комфортно.
— А если бы предложили много денег?
— Ну… Если бы много денег… Да, наверное…
АЛЕКСЕЙ по профессии сварщик. Признался, что при возможности смог бы уехать на ПМЖ за рубеж, поскольку здесь ему не все по душе. К примеру, необходимость носить фликер. Считает, что даже в соседней России смог бы зарабатывать значительно больше. А вообще Алексею нравится страна Италия, где он бывал не единожды.
ЕЛЕНА — студентка. Она изучает иностранные языки и не думает, что ей когда-либо захочется покинуть Беларусь навсегда. Тем более что ее будущая профессия, а Лена мечтает стать переводчиком, позволяет увидеть мир во всей его красе.
Пытаться понять, почему люди уезжают куда-то совсем далеко, оставляя места, где родились и выросли, — занятие неблагодарное. Все истории чем-то похожи, да и выбор уже сделан. Мне кажется, что истории, которые рассказывают о том, почему люди возвращаются, гораздо интереснее.
Не так давно я познакомилась с эмигрантом, давно живущим в Израиле. Егор — назовем его так — уехал не за сытым существованием. В Гомеле у него был вполне успешный бизнес. Потеря жены, рано ушедшей из жизни, наполнила душу тоской. И когда ее родственники засобирались в эмиграцию, Егор понял, что остается совсем один. И он уехал с ними, будучи при этом, если можно так выразиться, человеком “славянской национальности”.
С его слов, “я вернусь” он сказал себе еще в аэропорту Тель-Авива, когда представители израильских спецслужб поинтересовались, не агент ли он КГБ? Пока Егор живет в Иерусалиме. Но возвращение в Гомель, где уже куплена и отремонтирована квартира, всего лишь вопрос времени.
Егор — верующий человек и для него кусочком родины в Иерусалиме стал православный храм. Наверное, на чужбине какие-то национальные и культурные традиции приобретают особую яркость. Сын нашего героя уже отслужил в израильской армии. Егор с гордостью рассказал, что юноша присягал не на Торе, а на Библии. А теперь он спрашивает у отца — найдется ли и для него работа в Гомеле? Молодой человек женат на болгарке. И она готова всюду быть рядом с ним: переезд в Беларусь ее нисколько не пугает.
— Там — ощущение вечного праздника, — говорит Егор о стране, в которой живет сейчас. — Быть может, из-за слишком яркого солнца и очень уж синего неба. Это какой-то постоянный рок-н-ролл. А ведь иногда так хочется дождя и Шопена…
P.S. По официальным данным, в настоящее время за рубежом проживает около трех миллионов белорусов.
Лара Навменова
