Враги сожгли родную хату
Один из самых дорогих сердцу Ефима Фадеевича праздников — День освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков, День Независимости.
14-летним пацаном он постиг, что означает оккупация врагом родной земли. Фашисты пришли в деревню Кошевичи Петриковского района в начале июля 1941 года, вернее, въехали на мотоциклах. Сорвали красный флаг на сельсовете и стали его топтать под дикий смех. Волна ненависти захлестывала сердце Ефима и его сверстников, уже выполнявших задания работников сельсовета. Ребята понеслись в другой конец деревни и позвонили в Копаткевичи. Оттуда прибыли три полуторки с бойцами районного истребительного отряда.
Завязался бой. 11 из 15 прибывших фрицев были убиты, остальным удалось бежать. Когда подошли их основные силы, последовала расправа. Деревню сожгли. Немцы расстреливали всех, кто попадался им на глаза. Погиб тогда и двоюродный брат Ефима, Иван.
— Отец мой воевал еще в Первую мировую, участвовал и в финской кампании. Опытный был боец, — делится Ефим Фадеевич. — Перед уходом на фронт он вырыл большую яму в сарае. Приложил бревнами. И мы первое время с больной мамой и сестренкой прятались в ней. А когда Кошевичи заполыхали, ушли в лес. Поддержкой были уцелевшие корова и бычок.
Народный мститель
Односельчанин Владимир Дулейчик был связан с отрядом Федора Павловского, действовавшим на Октябрщине. Чиручик стал собирать оружие, выполнял поручения по сбору сведений о дислокации немцев.
— В Копаткевичах из бывших работников силовых структур создавали партизанский отряд, — рассказывает собеседник. — Однако эти люди струсили и пошли в полицию. Моему дедушке Ивану Саковцу поручили собрать сведения о копаткевичских полицаях. В помощь — я. Мы под видом погорельцев на лошади приехали в райцентр, где жила моя тетя. Обо всем увиденном доложили партизанскому руководству. Отряд Павловского разгромил этот гарнизон, все перешли на нашу сторону: создали отряд Михайловского.
Дядя Чиручика впоследствии сражался в этом отряде, племянник — тоже. Участвовал в рельсовой войне, минировании автодорог, разведке. В 1944-м Ефим был уже в отряде Мостового.
— В начальный период войны сложно было переубеждать людей. Многие были ошеломлены продвижением немцев вглубь страны, не верили, что можно сломать хребет врагу, — рассказывает Фадеевич. — Мы распространяли листовки, активно общались с народом. В 1942 году, помнится, хорошо помогала в идеологической работе новая винтовка. Показывал ее и говорил: видите, связь с Москвой держим, вот новейшее оружие выпуска этого года. Люди постепенно прозревали. Весь жестокий человеконенавистнический режим, в чем убеждали ежедневные расправы, вызывал адекватные силы для борьбы с ним.
Ефим Чиручик стал разведчиком 125-й партизанской бригады. Двумя медалями “За боевые заслуги” отмечены героизм и мужество полешука.
Мой собеседник не удержался, прослезился, вспоминая встречу со своим вернувшимся с фронта раненым отцом в 1944-м в освобожденных Калинковичах. Ефим был настолько худеньким, уставшим, что отец не сразу его узнал. Вот такой диалог у них состоялся:
— Здравствуйте, отец!
— А кто такой будешь?
— Сын ваш…
Тогда они сотню километров пешком шли в Кошевичи и говорили, говорили. Ефим узнал, что его старший брат, служивший в артиллерийской части под Брестом, погиб в начале войны.
И вновь продолжается бой
Впереди была мирная жизнь. Устроился бухгалтером в райземотдел, потом — райорганизатором “Союзпечати”. А в конце 1945-го Чиручика и других лучших представителей молодежи призвали на учебу в Могилевскую межкраевую школу Министерства госбезопасности СССР. В 1947-м отбирали выпускников для борьбы с бандитизмом. Разного рода изменники Родины, немецкие прихвостни орудовали исподтишка. Убивали советских людей, уничтожали технику, зерно.
— С каждым из нас беседовал тогда заместитель председателя МГБ полковник Прибов, — вспоминает ветеран. — Интересовался семейным положением. Узнав, что брат мой погиб, а отец тяжело болеет, предложил остаться на Гомельщине.
Как-то Чиручику позвонил директор МТС, сообщил, что бандиты разграбили трактор, сожгли сиденья. Молодой сотрудник госбезопасности выехал на место. На вспаханном поле обнаружили следы людских ног, а также от канистры и бачка. Задержали тогда одного из работников хозяйства, нашли у него дома бачок с соляркой. Мужчина признался и назвал своего подельника. Якобы помогал ему старший конюх хозяйства, семейный, положительный во всем человек. Чиручик сразу понял, что тот наговаривает. Долго воспитывал клевещущего и потом передал дело милиции. Поиски продолжились, и спустя год милиционеры вышли на вооруженную банду воров, орудовавшую в хозяйстве.
Эхо войны
В послевоенное время было немало обличительных процессов по обвинению изменников Родины. Многие из них были в бегах. Ефим Чиручик участвовал в розыске — приходилось выезжать на Урал, Украину.
— Один из бывших полицаев проходил по всесоюзному розыску. Нашел я его в Донбассе. Как? Написал он письмо дальнему родственнику в деревню, в которой совершал в войну свои злодеяния. Обратный адрес указал, а вместо фамилии и имени — только одну букву. Мой помощник из числа местных подсказал. Сделали запрос. Отыскали. Оказалось, что бывший предатель уже агент английской разведки. Он в свое время был освобожден в английской рекреационной зоне, где его завербовали и отправили к шахтерам для враждебной деятельности. Так что в дальнейшем за этого “героя” взялась Москва…
В Речице начальником тюрьмы СД был Мельников. Его (уже не помню, где) нашли, задержали, привезли в Гомель. Я тогда работал в Мозырском районе. Люди опознали зверя, но сотрудники не доказали тогда его преступной деятельности, участия в расстрелах населения. Отпустили. Я приехал в Речицу, и в архивах смотрю это дело. Стал копаться, нашел свидетелей. Осудили.
Начальник полиции Головня партизан убивал в Брагине. Потом пошел на повышение в Речицу, здесь свирепствовал. Я раскопал, что он попал во Францию и даже участвовал в местном сопротивлении фашистам. Прошел репатриацию, потом его следы обнаруживались на Кавказе, в Крыму. Я ездил в эти края, но найти предателя не удавалось. Узнал, что жена его живет в Москве, отец и племянники — в Польше. Дело разрасталось. Сделал запрос в Краснодарский край. И тут сообщают: умер в таком-то селе… Поразила халатность тамошних коллег. Фактически это единственное дело, которое я, как говорится, не довел до логического завершения.
Чтобы торжествовала справедливость
Он слыл докой идентификации почерков. Однако с высоты сегодняшнего дня многое уже вызывает легкую иронию и у самого Фадеевича. А тогда было не до шуток. Не одно поколение советских людей выросло на постулате: с уважения к власти начинается уважение к своей стране.
— Шла подготовка к очередным выборам в Верховный Совет СССР. Под один из избирательных участков, расположенный в Доме культуры в Речице, подбросили один портрет из набора членов политбюро, перерисованный в Гитлера, — рассказывает ветеран. — Мне поручили заняться этим делом. Перебрал организации, которые получали портреты. Оказалось, что в числе их и строительно-авиационный батальон, где в комплекте отсутствовал этот портрет. Выяснилось, что военнослужащие батальона направлены на строительство аэродромов за границей, а в это время на их площадях проходили военные сборы для школьников. Один девятиклассник из приличной семьи так проявил свои способности художника. И когда ребята ехали в кузове машины (руководитель по военному делу сидел в кабине), мальчишка бросил портрет под участок. Тогда его исключили из комсомола…
Лавинный мастер
С сентября 1962-го судьба Ефима Чиручика связана с Речицей. Здесь он старший оперуполномоченный управления КГБ при Совмине БССР. На его счету в те годы и разоблачение предателей Родины — четырех полицаев Малодушского гарнизона, участвовавших в расправах с жителями деревень Переволока, Борсуки.
Потом Чиручика пригласили курировать нефтяную отрасль. Окончил Дорогобычский нефтяной техникум в Львовской области, работал заместителем начальника Речицкой ордена “Знак Почета” нефтеразведочной экспедиции глубокого бурения. В те годы его называли “лавинным мастером”, т. е. специалистом, который вытаскивает из нефтяной скважины оборвавшийся либо упавший инструмент. На самом деле, ему, контрразведчику, приходилось изобличать вредителей, вести кропотливую воспитательную работу, которая в конечном счете положительно отражалась на результатах хозяйственной деятельности. Ефим Фадеевич неоднократно отмечен почетными грамотами и благодарностями, именными часами. Он занесен в Книгу Почета Управления КГБ по Гомельской области.
Уйдя осенью 1977 года на заслуженный отдых, полковник погрузился в свое хобби — пчеловодство.
— Теперь уже сложновато с пасекой управляться, — говорит Фадеевич. — Передаю мастерство сыну-пенсионеру, ведь постепенно двигаюсь к 90-летию. Да и Анна Николаевна моя больна, а она не просто жена — соратник по духу, тоже работала в КГБ.
