Вверх 
Лучший друг художника — кошка?
Мне повезло: на выставке Александра Песецкого гидом был сам автор. Три десятка полотен, выставленных в Мозыре, безусловно, воспринимаются неоднозначно и уж точно неравнодушно. Яркое буйство красок с доминирующим красным, сильные выразительные мазки создают контрасты не только в цветовой гамме, но и в настроении восприятия. Ощущение праздника соседствует со столь же выразительной грустью. Но достаточно даже беглого взгляда на картины, чтобы почувствовать, что-то похожее приходилось видеть, кажется, у Пикассо, Шагала. 
Однако не рискую ставить в один ряд художников разных времен и, конечно же, уровня мастерства. Впрочем, о мастерстве не стоит говорить столь категорично. Сплошь и рядом непризнанные в свое время и в своей стране гении после оказывались выдающимися живописцами. Пусть дилетантское ощущение все же подсказывает: передо мной работы Мастера. — А что зритель видит в картинах нашего земляка и современника? — Разное видят. Люди просто не знают живописи и не многие разбираются в ней. О таких художниках, как Пикассо, Модильяни, Хаим Сутин, они никогда не слышали, как и о том, что такое импрессионизм. Это взрослые, а дети вообще ничего не знают. А чему удивляться, если мировую художественную культуру, дававшую хотя бы азы знаний об искусстве, из школьной программы убрали. Но встречаются зрители, которые искренне выражают свои радость и удовольствие от увиденного, хотя, уверен, они тоже не понимают или не до конца понимают меня. Со зрителем надо работать. Это как с произведениями того же Хаима Сутина. Недавно в Минске на выставке из Парижа наблюдал, как зрители искренне недоумевали, что же в ней необычного. Им и невдомек, что за открытие в живописи произошло полтора столетия назад. — Как же состоялось ваше приобщение к высокому искусству? — Непросто. В Василевичской школе, где я учился, даже кружка рисования не было. Но в восьмом классе я уже копировал из «Огонька» репродукции Шишкина и Левитана: масляные краски тогда были доступны, маленькая коробочка стоила 3 рубля 50 копеек. Но поскольку в школе даже минимальное художественное образование прошло мимо меня, в художественное училище поступил со второго раза, когда уже после армии позанимался в детской изостудии. Поездки в киевские музеи позволили увидеть Шишкина в оригинале, помогли понять, что кроме живописи мне ничего другого не надо в жизни. Это желание стало еще сильнее, когда в конце 80-х увидел репродукции Александра Исачева, о существовании которого, к своему стыду, я тогда даже не знал. 
В начале 90-х в Речице образовалась группа художников «Речицкое возрождение». В нее входили Максим Пожарицкий, Василий Почицкий, Альберт Штукарь, которого считаю своим учителем. Мы устраивали аукционы. Когда из тринадцати моих работ была продана половина, это и был первый успех. Стал посещать Национальный музей в Минске, Пушкинский музей и Третьяковку в Москве. Шишкин, Поленов, Левитан, Бялыницкий-Бируля, Хруцкий. От каждого в разное время я взял что-то хорошее и рад этому. Но московская выставка «От Моне до Пикассо» с 360 произведениями просто поразила, случилось настоящее открытие. Стал понимать, почему, казалось бы, примитивная картина Шагала висит в Эрмитаже и что примитивизм, импрессионизм по силе воздействия не уступают реализму. Это примерно то же, как все читают Библию, но не все ее понимают. Когда душа чистая и воспринимаешь окружающий мир по-детски, возникает момент истины. — Значит, я не ошибаюсь, находя в произведениях Песецкого сходство с Шагалом, Пикассо? К какому направлению вы относите собственное творчество? — Да, без влияния Шагала, Пикассо, других импрессионистов не обошлось. Но есть в импрессионизме направление — фовизм (в переводе с французского — дикое). Если импрессионисты стремились запечатлеть мгновение жизни, то фовисты переносили свои внутренние впечатления на увиденное. Фовизм возник в Париже в начале прошлого века и его открыватели считали, что цвет должен передавать эмоции, а не реалии нашего мира. Главные тенденции фовизма — экспрессия красок и чистый цвет. — На многих ваших полотнах превалирует красный цвет, а его психологи связывают с агрессией. — Красный ассоциируется не только с этим. Это еще и символ творческого стремления вперед. Он возбуждает. Все цвета имеют свою силу. У меня есть желание экспериментировать, чтобы выразить свое настроение. Натюрморт, пейзаж, портрет, внутренние впечатления, как видите, мне тоже очень интересны. Художник в своем творчестве не может быть замкнут в себе, он должен развиваться, не обязательно придерживаться каких-то «измов», надо идти собственным путем. Не знаю, что у меня будет вслед за фовизмом. Не хочу прислушиваться к некоторым моим зрителям: «Саша, пиши, как ты писал раньше». Лучшие произведения импрессионистов попали в Россию в середине XIX века благодаря Щукину и Морозову. Серов говорил, надо запретить нашим студентам смотреть на них. Но сам потом признался, что у него эти сезановские болваны не выходят из головы. Репин, посетивший выставку «Осеннего салона», начал править свои работы. — Можно ли прожить художнику на деньги от проданных картин? — Это сложно. Теперь вот преподаю в детской художественной школе в Заширье. Хотя были у меня непродолжительные времена, когда работы неплохо продавались. Как-то полтора десятка их купили американцы, двадцать — итальянцы. Художник из Лондона приобрел несколько картин, чтобы выставить их в одной из лондонских галерей. Представляете мое удивление, когда одна американка сказала, что моя работа будет висеть в НИИ в Вашингтоне и она будет писать по ней диссертацию. Есть картины, которые не могу продать. Вот натюрморт с игрушками, с которыми когда-то играл маленький сын, «В мастерской», «Весенний пейзаж в Василевичах». У каждого художника своя малая родина, воплощенная в его творениях, которые особенно дороги. Не отрицаю, деньги нужны мне, но прежде всего для саморазвития. Будь они у меня, то поехал бы не только в Эрмитаж, Русский музей, но и в Лувр, Дрезденскую галерею, в какой-то современный американский музей. — В глубинке встречаются талантливые дети? — Они всюду есть, надо только их заметить и помочь. Двух девочек готовлю к поступлению в художественное училище. Одна очень талантлива, из многодетной семьи. Когда-то в Василевичах трое моих учеников из одной семьи получили художественное образование. — Расхожее выражение — художника может обидеть каждый — к вам относится? — Еще как. — Но, согласитесь, с творческими людьми близким тоже непросто жить? — Мои родные, даже мама, постоянно ставили в пример более успешных и богатых соседей, знакомых. Если в душе я иногда и соглашался с их прозой жизни, то следовать ей не хотел и не мог. Снова и снова сталкиваясь с непониманием, уезжал в Киев, Санкт-Петербург, а их удивляло, что ехал только посмотреть музей. Рационализм и творчество несовместимы. Гоген ради творчества оставил прибыльное банковское дело, жену и пятерых детей. Искусство не может быть половинчатым: либо оно есть, либо его нет. Ты отдаешь себя полностью в ущерб семье, детям, заработку. К сожалению, сегодня создан культ потребления — материальных ценностей, но не духовной пищи. Нет понимания, что именно она основа человеческого бытия. Но когда встречаешь по-настоящему интересного человека, это праздник души. А еще помогают книги — Пушкин, Достоевский, Паустовский. — Что способно вдохновить вас? — Что угодно и где угодно. Вышел на улицу, радуюсь деревьям, снегу. Прочитал интересную книгу — под этим впечатлением берешься за кисть. Многое зависит от понимания близких, родителей, жены. — Женщины в вашей жизни много значили? — Много. Мы, мужчины, думаем: живем вместе, кажется, есть взаимопонимание, и вдруг она говорит: «Но я же терплю твое искусство!» И все. Самое большое разочарование, когда отдаешь человеку всего себя, надеешься, что он разделяет твои взгляды, мысли, чувства, но оказывается, это не так. Это накапливается, происходит взрыв, после которого даже уходишь из семьи. Надо немало времени, чтобы пережить потерю близкого человека. После первого брака и развода я семь лет прожил в одиночестве. Иногда меня спрашивают, почему такие печальные работы этого периода, а они и не могли быть другими. Хотелось передать боль, настроение. — На ваших полотнах мало женских лиц, но на многих изображены кошки... — Люди не любят позировать. А кошки? Это одна и та же кошка Катя, была у меня, когда жил в Василевичах. Сколько с ней связано воспоминаний! Бывало, мы с ней делили последний кусок хлеба, она каждый день встречала меня с работы. Это было самое преданное мне существо. Так что присутствие кошки в моих картинах — не случайность, это символ любви, счастья и радости. Не всегда человек будет вам таким же преданным другом, как животное. Вот и появляется картина «Иду к Ван Гогу в гости». Больше, оказывается, не к кому пойти, не с кем поговорить. Разве что с кошкой. 
Фото автора
Культура
