Память сердца Анатолия Ананьева

Этой черно-белой фотографии более трех десятилетий. На снимке ребята в пионерских галстуках с учительницей и седовласый мужчина — тоже в пионер­ском галстуке, повязанном поверх обычного. У школьников напряженные лица, они осознают всю важность момента.

Учительница — в то время преподаватель истории калинковичской школы № 6 Раиса Степановна Атаманова. Она вспоминает: “Это мы со школьниками в Москве, в редакции журнала “Октябрь”, принимаем в почетные пионеры нашей школы главного редактора журнала Анатолия Ананьева. В то время мы вели большую работу по розыску освободителей Калинковичского района от фашистов. Я познакомилась с Анатолием Андреевичем где-то в конце 70-х — начале 80-х. Точнее, вначале командующий 65-й армией генерал Павел Иванович Батов познакомил меня с Иваном Александровичем Кузовковым, возглавлявшим тогда московскую секцию совета ветеранов войны. Он выделил мне кабинет с телефоном в совете ветеранов на Старом Арбате и подготовил список бойцов и командиров, отличившихся в Калинковичско-Мозырской наступательной операции. В этом списке значился и Анатолий Ананьев. Узнав, что его разыскивают калинковичане, Анатолий Андреевич очень обрадовался. И неудивительно: с Калинковичами у него были связаны самые яркие боевые воспоминания, и не только боевые.

Мы с группами школьников ездили на экскурсии в Москву почти каждый год и позже еще не раз бывали в гостях у писателя. В редакции журнала “Октябрь” мы были желанными гостями. Ананьев дарил нам журналы, свои новые книги, почти все я отдала в районную библиотеку. Себе оставила только одну с автографом писателя”.

Ананьев возглавил “Октябрь” в 1973 году и руководил им до последних дней жизни. Представители среднего и старшего поколения помнят, как в дни выхода журналов “Октябрь”, “Новый мир”, “Знамя” с утра выстраивались очереди в газетные киоски, в библиотеках читатели тоже записывались в очередь. С приходом в “Октябрь” Анатолия Ананьева журнал приобретает все более выраженную гуманистическую направленность. Чутье на хорошую литературу и широта взглядов нового редактора помогли появиться на страницах издания многим прекрасным произведениям достойных авторов. Проявлением гражданского мужества назовут публикацию романов Анатолия Рыбакова “Тяжелый песок”, “Печального детектива” Виктора Астафьева, “Реквиема” Анны Ахматовой, романа Василия Гроссмана “Жизнь и судьба”, которые отказались печатать другие литературные журналы. За эти и другие публикации “Октябрь” и его главный редактор были обвинены правлением Союза писателей РСФСР в “непатриотических” настроениях, русофобии. Однако при широкой поддержке общественности — письмо в защиту “Октября” подписали Дмитрий Лихачев, Андрей Сахаров, Олег Ефремов, Альфред Шнитке и многие другие выдающиеся деятели науки и культуры — журнал отстоял свои позиции. Во многом благодаря редактору-фронтовику, побывавшему и не в таких переделках. 

До конца дней Ананьев не сходил со своего пути. Как сам считал, на войне он прописан навечно, как миллионы его сверст­ников — живых и погибших. Молоденький лейтенант участвовал в Курской битве, в операции “Багратион” в Беларуси. Он уцелел, а многие его сверстники погибли, им и посвящал Анатолий Андреевич свои произведения. “Я не писал дневников. На передовой нам не разрешали вести их. Мой главный дневник — память”, — признавался Анатолий Ананьев спустя годы. События и лица, запечатленные в цепкой памяти будущего писателя, станут впоследствии основой его книг.

Яркое художественное воплощение в литературе получит и Калинковичско-Мозырская наступательная операция, в которой Ананьев, девятнадцатилетний командир взвода 1184-го артиллерийского полка 20-й Сталинградско-Речицкой артиллерийской бригады, участвовал зимой 1943 — 1944-го.

Боевым друзьям-однополчанам и событиям, которые произошли зимой 1943-го во время наступления советских войск, посвящена повесть “Малый заслон”.

Прорвав линию фронта, наши подразделения глубоко вклинились во вражеский тыл и перехватили шоссейную дорогу Мозырь — Калинковичи. Потом был памятный тяжелый ночной бой по освобождению концлагеря “Озаричи”, в котором Ананьева тяжело ранило. После долгих девяти месяцев, проведенных в госпиталях, участвовал в боях за Будапешт и Вену, за город Секешфехервар, который брали трижды. Там погибли почти все парни 1924 — 1925 годов рождения. Война станет главной

темой в его творчестве — романы “Межа”, “Версты любви”, “Годы без войны”, “Скрижали и колокола”.

Героизму советских воинов в боях за освобождение Калинковичей и их после­военным судьбам посвящен роман Анатолия Ананьева “Версты любви”, удостоенный Государственной премии РСФСР. Книга во многом автобиографична. Приехавший в Калинковичи после войны Евгений Федосов, в котором легко угадывается автор, час за часом рассказывает соседу по гостиничному номеру о пережитом. Сначала о жестокой схватке под Калинковичами, за которые сражались герои повести “Малый заслон”, где благодаря его смекалке наши бойцы уничтожили вражеские орудия и открыли дорогу танкам. Из книги следует, что младшего лейтенанта представили к звезде Героя Советского Союза, которую он по каким-то причинам не получил.

— Анатолий Ананьев принадлежал к поколению, которое познавало себя в боях, и не однажды подчеркивал, что вся сущность человека становится особенно очевидной во время войны. Чувствовалось, что события, в которых он участвовал на Калинковичской земле, очень много значат для писателя. Возвращался в памяти к тем далеким дням и, казалось, многое вновь и вновь переживал, — делится воспоминаниями от общения с писателем Раиса Степановна. — Пересказывал нашедший место и в романе короткий эпизод, который выразил всю жестокую и бесчеловечную сущность войны.

По вызову командира лейтенант шел мимо разбитого орудия, у которого оставшиеся в живых артиллеристы собирали на плащ-палатку останки погибших товарищей. Неподалеку уже устанавливал орудие другой расчет, готовившийся к новой атаке. Командир смотрел на пришедшего лейтенанта со смесью сочувствия, тревоги и как бы извинения, что посылает его на верную смерть. Но на войне как на войне — иначе нельзя. “Коммунист?” — спросил. “Да”, — ответил лейтенант, хотя был только кандидатом в члены партии. “Ну, тогда действуй!” Через короткое время, возвращаясь с командного пункта, Ананьев увидел, как солдаты собирали останки бойцов того самого артиллерийского расчета, тоже захлебнувшегося в атаке.

А вот в каких подробностях, эмоционально, жестикулируя, живописал бой на подступах к Калинковичам: “Орудия противника и наши по вспышкам огня засекали друг друга, пристреливались, в конце концов поражая цель. Я же по совету старшины предложил установить самоходки за подбитыми и горящими нашими танками. Из-за дыма немцы нас не могли засечь, но и мы не видели их позиций. Была и другая опасность: в горящих танках оставался боекомплект, который в любой момент мог взорваться, а мы — погибнуть от разрыва своих же снарядов. Но рискнули — я корректировал огонь наших орудий по рации, лежа на дороге — с нее открывался хороший обзор. Так уничтожили огневые точки врага — дорога на Калинковичи была открыта”.

— Я спрашивала у Анатолия Андреевича, почему же он все-таки не получил звания Героя. “Высшее командование посчитало, что слишком молод — такие слухи дошли до меня позже”, — рассказывал писатель. Подшучивал над собой: мол, чего там скрывать, после успешно завершившейся операции по уничтожению немецких орудий, было дело, важничал немного перед боевыми товарищами. О ранении, которое получил при освобождении Озаричей, вспоминал: “Я был нашпигован

осколками, как рождественский гусь.

Множество их, мелких, впилось в тело. Плакал, но не от боли, а оттого что расстаюсь с боевыми товарищами, столько пережили вместе”.

Далее роман “Версты любви” повествует о том, как в освобожденном городе лейтенант встретил молодую девушку Ксению и влюбился в нее. Это светлое чувство Анатолий Андреевич пронес через всю жизнь, но с Ксеней у него не сложилось. После войны Ананьев приезжал в Калинковичи, узнавал места, где когда-то гремели бои. Отыскал и свою любовь, но к тому времени многое изменилось, он опоздал. Герой же его книги еще не однажды будет возвращаться в этот городок.

— Во время одной из наших встреч Анатолий Андреевич признался, что это большое чувство действительно случилось с ним на войне и оставило заметный след в его жизни, но в подробности не вдавался. расспрашивать же было бы не очень тактично с моей стороны. К тому времени он уже был женат, и у него подрастали две дочери, — продолжает рассказ Раиса Степановна.

Раиса Степановна Атаманова

В 1984-м решением райисполкома Анатолию Ананьеву было присвоено звание почетного гражданина Калинковичей. Эту новость в Москву ему тоже привезли калинковичские друзья и торжественно вручили знак почетного гражданина города.

— Он был очень интересный собеседник, высоконравственный и добрейший человек, — рассказывает Раиса Степановна. — Невысокого роста, коренастый, крепкий, всем своим видом излучал доброту и здоровье. Говорил, что дружит со спортом, обливается холодной водой. Нашим ребятам тоже советовал заботиться о здоровье, заниматься спортом. Расспрашивал о планах на будущее. Соглашался, что будущее за молодыми, но в то же время выражал обеспокоенность тем, что порой на высокие посты выдвигают плохо подготовленную молодежь, подчеркивал, что молодых надо правильно воспитывать. При этом замечал, что каждый человек — хозяин своей судьбы.

Судьба писателя — лучший тому пример. Семнадцатилетним лейтенантом начал свою боевую биографию на Курской дуге, после Победы учился в сельскохозяйст­венном институте, работал на сортоиспытательной станции. Потом — крутой поворот: журналистика и писательский труд.

И как логичный результат большого труда и таланта — широкое признание и слава. За выдающиеся достижения на литературном поприще Анатолий Ананьев был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Ушел писатель из жизни в 2001 году.