Сергей родом из Речицы, Настя — из Вилейки. Вместе они семья Добровольских, которая нашла свое счастье в деревне Казимировка Лоевского района. В небольшой дом ребята переехали несколько лет назад из Минска.
Дом, который должен жить
— Сергей, мне всегда было интересно и одновременно непонятно: что может заставить совсем еще молодого человека променять двухмиллионный мегаполис на домик в деревне?
— Я вырос в Речице в частном доме. Мне там нравилось. Ну а какие плюсы в квартире? Горячая вода в кране? Так легко найти минусы — в такой воде много хлора. К тому же, чем крупнее город, тем больше в нем общественного транспорта, частных машин, да и предприятий. Все они дымят, коптят и не прибавляют здоровья. В общем, уверен, что на подсознательном уровне желание жить в деревне у меня было всегда. Однако переломный момент произошел, когда встретил Настю. В какой-то прекрасный миг поняли, что наши мечты и мысли совпадают — хочется жить на природе, наслаждаться окружающей красотой. Вот тогда стали думать о своем домике.
— Нынешний дом достался вам по наследству? Это, если можно так сказать, родовое гнездо?
— Нет, мы его просто купили. В Минске я несколько лет работал в агентстве наружной рекламы, была возможность, откладывая часть зарплаты, что-то накопить. Приобрести дом именно в Казимировке нам подсказал хороший знакомый, у него самого здесь есть жилье. Вы спросили про родовое гнездо, но это скорее была дача. Изначально в нашем доме жил дед Апанас, потом его сын Евгений. А после смерти Евгения владельцем стал его сын Александр. Как раз он и продал нам хату. Понимаете, есть люди, которым все равно, что дом их предков стоит и разваливается на глазах, потому что в нем никто не живет. А есть те, у кого из-за этого болит душа. Александр относится ко второй категории. Я его прекрасно понимаю — в деревнях много пустующих подворий, это очень грустно.
— Он вас не навещает? Не интересуется, как дедовский дом?
— Был недавно. Рад, что этот дом живет.
За «Живое»
— Некоторое время назад во всех уголках области выбирали свои бренды. Знаю, что ваши глиняные изделия стали брендом Речицкого района. В чем особенность вашего стиля? Чем он отличается от того, что делают другие гончары?
— Думаю, все дело в теплоте изделий. Я не использую глазурь, а только молоко и пчелиный воск. Поэтому, когда люди берут в руки мою глиняную посуду, они чувствуют ее.
— Что значит чувствуют?
— Сложно объяснить. Но так говорят наши покупатели. Скорее всего, они имеют в виду, что моя посуда экологичная, греет душу и радует глаз. Она легкая и теплая.
— Наверняка имеет значение и из какой глины она делается. Где берете материал?
— В городском поселке Мир есть предприятие, которое продает хорошую глину, из Радошковичского карьера. Она идеально подходит для молочения и уже подготовлена для работы. Я просто распечатываю упаковку, разминаю эту глину и сразу бросаю на круг. Очень удобно.
— Видела в соцсети «ВКонтакте» вашу группу «Живое». Много ли удается продавать через интернет?
— Мы не стараемся там что-то продавать. Сделали страничку для того, чтобы просто рассказать людям, что мы есть и открыты для сотрудничества.
— Странно. Сейчас многие ремесленники говорят, что основные продажи ушли в интернет…
— В том-то и дело, что бизнесмен из меня никакой. Это не мое. Не нравится рекламироваться, как-то нахваливать себя. Хотя мне тоже советовали, как лучше организовать продажи. Например, если заметил, что какой-то товар быстро купили, сразу же сделать еще десять таких, потому что есть спрос. Но я не завод, который выпускает одно и то же. Моя цель — творчество, самовыражение, а не конвейер или поток. Понятно, что с таким подходом не заработаешь много, зато у меня остается право на вдохновение. Наша группа потому и называется «Живое», что у нас товары не повторяются, так же, как и в природе нет ничего стабильного, постоянно что-то меняется.
— И все-таки, ремесленная деятельность — это же и есть ваша основная работа. Получается зарабатывать на жизнь?
— У нас есть постоянные клиенты, которые ценят мое творчество. Они периодически звонят, делают заказы. Но самый большой доход приносит участие в ярмарках. Так, все ремесленники хвалят фестиваль Lidbeer. Два года назад мы тоже там побывали и продали все, что брали с собой — три коробки посуды. Получается, за полдня наторговали на 700 рублей. Там было очень много покупателей, возле каждого стола стояли очереди.
Людей из города видно всегда: они хотят всё и сразу — на рыбалку, в лес, искупаться, собраться у костра
— В Гомельской области есть хорошие ярмарки, на которых можно развернуться?
— Клуб «Чароўныя падарункi» проводит мероприятия в гомельском ГЦК. А вот в выставках промышленников мы не любим участвовать, потому что люди туда приходят совсем за другими товарами. И когда они видят керамику, постоянно переспрашивают: о, а вы что тут делаете? А мы стоим, образно говоря, между колбасой и носками. Логичнее быть в Городе мастеров, например.
— Но там ведь многие ремесленники выставляются, тех же керамистов хватает. Вас это не смущает?
— Среди гончаров нет конкуренции. У каждого своя душа и свой взгляд, манера исполнения. Здесь выбор за покупателем: что ему больше приглянется.
— Сергей, спрошу прямо: сколько стоит, например, ваша кружка?
— По-разному. Это от многого зависит. Особенно от того, сколько времени я потратил на ее изготовление.
— Ну средняя цена...
— 10 рублей.
— И как часто их покупают?
— Я не успеваю выполнять все заказы. Правда, не потому, что их слишком много, а потому, что процесс изготовления той же кружки занимает около 10 дней. Конечно, я их не по одной делаю, но это и не конвейер.
— Доходы с этой деятельности позволяют жить безбедно? Или уже возникли мысли о трудоустройстве?
— Поесть, одеться, заправить машину позволяют. Откладывать пока не получается. Но клиентов становится больше, и прибыль хоть и небыстро, но растет. Вообще я вижу решение в том, чтобы экономика нашей страны стала работать лучше, тогда увеличатся доходы людей, и мы сможем продавать свои товары по более высокой цене. Людям они будут по карману.
Как будто взошли на Эверест
— Вы сами с Настей пользуетесь только глиняной посудой или фарфоровой тоже?
— У нас есть старые фарфоровые тарелки. Зачем их выбрасывать, если они еще могут служить. Наша глиняная посуда — недешевая, это скорее роскошь. Так что в обиход поступают в основном бракованные изделия. Хорошее — людям, а себе — остатки. Единственное, нужен был чайник, и я его специально для нас сделал.
— Знаю, что Настя занимается мыловарением. Есть спрос на такой товар?
— Покупают немного. Она делает мыло на травах, с глинами, с овсянкой. Это просто и натурально. Также для своих нужд варим хозяйственное мыло. Вообще не пользуемся порошками, бытовой химией. Мылом на основе горчицы прекрасно моем посуду, а на основе соды — стираем. Его главный ингредиент — кокосовое масло. Оно мылится даже в холодной соленой воде. Поэтому такое мыло еще называют мылом моряков.
— На стене вашего дома написано «Суета, где угодно, только не здесь».
— Да, это наш девиз. Когда приезжают друзья из Минска (а там же ритм совсем другой), первое время их невозможно остановить. Людей из города видно всегда: они хотят всё и сразу — на рыбалку, в лес, искупаться, собраться у костра. А мы все делаем размеренно, никуда не спешим. Только так можно почувствовать вкус жизни.
— Не жалеете, что переехали?
— Нет! Болеть стали меньше, душевное спокойствие появилось. У нас нет телевизора, мы не знаем никаких новостей. Когда же приезжаешь в город, там столько проблем, что думаешь, зачем вообще из деревни выехал. А здесь как будто вне времени. В этом году даже забыли о годовщине своей свадьбы. Мы поженились в июле, а вспомнили об этом в августе.
— Хотя бы по чему-то из городской жизни скучаете?
— Да мы не успеваем скучать. Ездим в разные города на ярмарки, навещаем родных. И потом у нас куча планов. Хотим сделать здесь пермакультурный сад. Его также называют организованным хаосом: в таких экосистемах все части сельскохозяйственной деятельности существуют в симбиозе, как в живой природе. Думаю, продукты в будущем будут производиться именно так. Экологично. А мы покажем пример. Сделаем такой образовательный проект. Каждый сможет прийти к нам и получить знания по этой теме.
— Были друзья, которые вас совсем не поняли?
— Наоборот. Все друзья считают нас смелыми. Смотрят на нас так, будто мы на Эверест взошли. Хотя на самом деле ничего такого не совершили, просто переехали в деревню.
