Всякий раз, когда подступает этот день, невольно соотносишь события современного хрупкого мирного времени и эту дату всенародной беды. Великая Отечественная война унесла жизни почти 27 миллионов советских людей. В интернете на разных сайтах называют самые разные цифры жертв: и значительно выше, и наполовину меньше. Чуть ли не модным стало ежегодно вести новые подсчеты, расписывать подробно методику расчетов и спекулировать на этой Памяти в зависимости «от денежного мешка, подкупа, содержания»...
56 тысяч гомельчан погибли во время войны. И за этой цифрой каждая человеческая судьба, и болит она в каждой семье, потерявшей родного человека. Можно ли подытожить боль за каждого павшего на фронте, в партизанском отряде, в подполье, умершего от ран в осажденном Ленинграде, замученного во вражеском плену?
Встречаясь с родными погибших на войне, с ее непосредственными участниками, со всей остротой примеряешь эту боль на себя. Вопрос поэта Евгения Евтушенко «Хотят ли русские войны? Спросите вы у тишины...» имеет однозначный ответ и для белорусов, потерявших каждого третьего.
Горжусь своей республикой-партизанкой, которая достойно несет Память и скорбь. Список жертв войны все множится: уходят последние участники Великой Отечественной, которым посчастливилось увидеть расцвет Беларуси, свободу и независимость которой отстаивали. Многим из воевавших за общую Родину наша страна стала в послевоенное время второй родиной. Теперь они уходят, стойко выдерживая накаты болезней, как подобает настоящим солдатам и офицерам.
Еще одна утрата. Участник форсирования Днепра Владимир Клыго, в составе 106-й дивизии вышедший в ночь с 23 на 24 сентября 1943-го аккурат у монумента Дружбы на стыке Беларуси, России и Украины, чтобы готовиться к форсированию Днепра. Владимир Иустинович не так давно делился: «Тогда из наших трех стрелковых батальонов остался лишь один. В украинской Сеньковке было первое пополнение, человек 200... Начали форсировать Днепр примерно в 5.30 утра. Стоял туман. До середины реки добрались — ни выстрела. А когда стали приближаться к правому берегу, немцы начали выбрасывать ракеты. Бесспорно, противник не ожидал, что вдруг пойдет в наступление столько наших солдат. К исходу дня 16 октября части нашей дивизии освободили Лоев...»
Полковника Клыго проводили как настоящего офицера. Говорили о его жизнелюбии. Исполняли его любимые песни (он просил сам об этом). Вспоминали, как любил ветеран приезжать в Лоев, общаться с коллективом музея битвы за Днепр, любоваться величием реки, молчать на берегу. Могилевский исследователь темы форсирования Днепра Федор Свинтицкий упоминает Владимира Иустиновича, уроженца Украины, в книге-монографии «Лоевский плацдарм».
Вот такая потеря в преддверии 22 июня. Так можно ли цифрами выразить жертв войны и горечь от ухода таких Личностей? Убеждена, нельзя.
