Накануне своего юбилея Нина Васильевна Веремейчик захотела исполнить заветное желание – поведать историю своей жизни. Многое из пережитого семьей в военные годы она помнит по рассказам старшей сестры Татьяны и матери, Ольги Ивановны. Но были и такие фрагменты, которые навсегда засели в памяти маленькой Нины, оставаясь с ней по сей день.
Донос ценою в жизнь
В семье Веремейчик из деревни Малевичская Рудня Жлобинского района было четверо детей: старшая Татьяна, средняя Нина, младшие Люба и Василий, которому жизнь отмерила всего четыре года, мальчик умер от кори. Когда началась война, отец Василий Иванович ушел в партизаны. После войны успел некоторое время поработать на железной дороге осмотрщиком вагонов. Затем по чьему-то доносу его как врага народа сослали в Свердловск, откуда не вернулся.
Казнь с отсрочкой
В трех километрах от места, где жила семья Веремейчик, располагалась деревня Казимирово. Ее население составляли еврейские семьи, всего около 150 человек. Немцы, войдя в деревню, согнали всех в амбар, чтобы позже казнить.
– Ночью мой дедушка, Иван Власович, – рассказывает Нина Васильевна, – пробрался тайком к амбару и сбил замок, выпустив пленников на свободу. По наводке полицая стало известно, кто организовал побег. Деда схватили, связали и стали пытать.
Ивана Власовича долго избивали ногами, затем спустили собак. Животные рвали человеческую плоть, а нелюди дико хохотали, наблюдая за происходившим. Вскоре им это наскучило. Решив изменить сценарий пыток, фашисты принялись добивать жертву палками. С каждым ударом и пролитой каплей крови они приближали, казалось бы, уже неизбежное. Сигнал тревоги заставил карателей прервать их адские развлечения, оставив на полу изможденное от ударов и укусов тело.
– Этим замешательством воспользовалась мама, – продолжает Нина Веремейчик. – На себе перенесла деда в погреб. Он был совсем немощный, долгое время лежал без сознания, с перебитыми ногами. Мы думали, что он не выживет после всех фашистских издевательств. Отпаивали соком, выжатым из сырой картошки. В скором времени деду стало лучше, но на ноги встать так и не смог.
Погребенные заживо
Старания Ивана Власовича оказались напрасными – всех евреев, освобожденных им, поймали. В наказание беглецов заставили рыть длиннющий ров вдоль дороги, соединяющей Рудню и Казимирово. Когда работа была выполнена, пленников построили в шеренгу. Раздались автоматные очереди. Пули беспорядочно пронизывали тела беспомощных жертв, которые в несколько мгновений заполнили свежевырытую могилу. Не всем повезло умереть сразу, их ожидала участь быть погребенными заживо. По рассказам очевидцев, из наспех засыпанного рва еще долгое время доносились душераздирающие стоны, трое суток земля «дышала».
Несостоявшийся рейс
Жители Рудни успели от фашистов спрятаться в лесу. Жили в блиндажах, которые сами же и соорудили. Спали на деревяшках, уложенных на сырую землю. В один из дней гитлеровцы нашли укрытия. Дети постарше спрятались во ржи, в блиндаже остались старики и маленькая Нина с сестрой Татьяной. Подойдя к ним, немец сделал несколько выстрелов. Татьяна, схватив младшую сестренку, выскочила наружу, обе были пойманы фашистами. Эта встреча навсегда отпечаталась в памяти Нины:
– Немцы поставили меня на окоп. Поверх головы начали стрелять, я от страху присяду, они поднимут и снова стреляют. Таня стянула меня с окопа, прижала к себе и говорит: «Нина, меня убьют, я на тебя упаду, лежи смирненько, не вставай, останешься живой».
Нина Васильевна, уже со слов сестры, рассказала, что от смерти в тот раз их спасли подъехавшие грузовики, в которые немцы начали грузить людей для отправки в Германию. Девочек и несколько других односельчан оставили ждать второй рейс. К позднему вечеру стало известно, что партизаны смогли отбить у фашистов машины и всех освободить. Оставшиеся в деревне гитлеровцы вынуждены были покинуть Рудню, но перед уходом подожгли дома. Деревня выгорела дотла…
Выжили вопреки всему
Вернувшись после долгих скитаний, жители деревушки обнаружили вместо своих домов пепелище. Уцелел лишь одиноко стоящий на лугу дом Ивана Власовича. Долгое время в нем семья Веремейчик жила впроголодь, из еды – лебеда и вода. Стало немного легче, когда пришли партизаны. Подкармливали семью, но пришлось перебраться в небольшой сарайчик во дворе: в доме разместился партизанский штаб. После ухода народных мстителей было всё еще страшно выходить на улицу – вражеские самолеты постоянно кружили над деревней и расстреливали всех, кто попадался на пути. Как им тогда удалось выжить, для Нины Васильевны до сих пор остается большой загадкой.
Без войны, но со смертью рядом
В 11 лет Нине пришлось устроиться работать в колхоз: дедушка был совсем слаб, а мама одна не могла прокормить семью. Как-то по осени девочка отправилась пасти колхозных гусей. Река уже покрылась тонкой коркой льда. Птицы переплыли на другой берег и разбежались. Нина испугалась, бросилась в ледяную воду. Страх перекрывал чувство холода. Переплыв, стала загонять гусей обратно. Каким-то чудом ей это удалось. В полубреду дошла до крыльца дома и на пороге обмякла. Несколько дней лежала без сознания, все решили, что девочка умирает. Как выяснилось, у Нины было крупозное воспаление легких. С таким диагнозом и без должного лечения шансы выкарабкаться невелики. Нина Васильевна считает, спасла ее тогда сила молитвы, которую читала мама. Со временем болезнь полностью отступила. Но вскоре семью ждало очередное потрясение – смерть дедушки. А чуть позже, когда Нина пошла в 10-й класс, не стало Ольги Ивановны.
Суровые будни
После окончания школы Нина не могла никак устроиться на работу, сестры вынуждены были переехать к родственникам в Кострому, где прожили девять лет. Работали на военном заводе, делали стропы для парашютов. Жили и без того тяжело, а тут еще Нину Васильевну подкосила гнойная ангина. После операции долгое время не могла работать. Пришлось вернуться в родные края, где в течение года ее выхаживала сестра. Немного окрепнув, устроилась на железную дорогу стрелочницей. Позже перебралась из Жлобина к двоюродной сестре в Гомель. Работала швеей на «Гомельчанке». До самой пенсии была бригадиром экспериментальной ленты.
Ценить то, что имеем
– Мы никогда не жаловались на жизнь, даже когда пухли с голоду. Сейчас хлеба сколько хочешь, в магазинах есть всё, о чем мы тогда и мечтать не могли. Как можно говорить, что живем плохо? – искренне недоумевает Нина Веремейчик.
Летом Нине Васильевне исполнится 85 лет. Накануне этой даты она решила рассказать нынешнему поколению о том, что такое война глазами ребенка. Собеседница искренне желает, чтобы никому и никогда не пришлось пройти через беды и невзгоды, которые выпали на ее долю. И надеется, что история ее жизни позволит хотя бы на мгновение задуматься, как важно ценить то, что сейчас имеем, чтобы никогда больше не столкнуться с ужасами войны.
