Роберт Ефимович за годы жизни приумножил оптимизм
Не просто пейзаж
Каждый художник стремится стать уникальным, ищет свой стиль. Ландарский его нашел и верен творческой философии, ведь она позволяет ему раскрыться и получать любовь зрителей. В попытках стать не таким, как все, рождается живописная гармония. Она во всех картинах мастера.
Ценить труд человека, любить свой край, показывать его красоты Роберта Ефимовича научили родители. Эти темы стали для него главными. Пишет с натуры и добавляет детали от себя. А чтобы не повторяться, каждый раз переосмысливает увиденное. Но мастер передает не просто пейзаж, а показывает его через эмоции. На его полотна приятно смотреть, как будто они написаны специальными жизнерадостными красками.
– Картина должна быть праздником для глаз, – приводит слова французского художника Делакруа Роберт Ландарский. – В ней все должно «звенеть»: композиция, колорит.
Визуальный язык
Реализм не противоречит присутствию в творчестве философского пространства, поясняет собеседник. Просто здесь оно более тонкое, строится определенным образом из визуального языка, а не из слов. Интересно, что в мире современной живописи, когда зачастую картина – это лишь набор мазков, пятен и хаоса, любителей точного искусства не становится меньше. Ландарский побывал со своими выставками во многих странах и везде получал восторженные отзывы.
Директор Гамбургской галереи в разговоре с нашим мастером сказал: творческий мир, переходя на сплошной абстракционизм и обесценивая академическое образование, многое теряет, в первую очередь рисунок и композицию.
– Считаю, что искусство должно быть понятным людям, ребусы вроде «Черного квадрата» – это интересно, но больше для критиков и художников, – говорит Роберт Ефимович. – Посмотрите, что осталось с древних времен? Артефакты показывают жизнь людей тех эпох. Мы тоже можем оставить потомкам информацию. И через визуальный ряд передать эмоции.
Лето его детства
Так называется одна из самых любимых и трогательных картин художника. Одухотворенная природа, лошадка, простой сельский дом, счастливый мальчик. Это Роберт в детстве. В ту беззаботную пору он захотел рисовать. Выводил первые картины угольком на печке и стенах.
Мама поддержала стремление сына к творчеству. А первой учительницей стала пожилая соседка, с ее семьей дружили Ландарские. Когда будущий художник увидел ее работы, испытал шок: сколько любви в них!
Потом началась война. В памяти пятилетнего мальчика остался эпизод с отправкой в эвакуацию. Ехали на поезде, неожиданно в реку с парашютом приземлился немецкий солдат и начал из мелководья стрелять по вагонам. Потом началась бомбежка. Поезд остановился, люди стали разбегаться. Муж учительницы рисования спрятал в воронке Роберта и его брата, собой прикрыл мальчишек. Разорвавшийся снаряд ранил старика. Он повредил позвоночник и не смог больше ходить, зато сохранил жизнь братьям.
После войны семья вернулась в родной город. Жили на улице Песина. Отец работал председателем объединенного колхоза, его администрация находилась в Поколюбичах. Туда глава семьи частенько забирал сыновей, чтобы не попали под влияние уличных компаний. Здесь же будущий художник наслаждался природой. Особенно он любил пору сенокоса.
У него все получится
Роберт продолжил учиться рисованию в школьном кружке. Поступать решил в театрально-художественный институт в Минске. Правда, опоздал на вступительные экзамены. К парню подошел известный белорусский живописец Виталий Цвирко, посмотрел его работы и посоветовал посещать студию, а через год приезжать. Обнадежил, сказал, что все получится.
Но отец решил, что сыну лучше пойти в пединститут, чем болтаться без дела. Парень отличался хорошей спортивной формой, выступал за колхоз на соревнованиях, а потому выбрал факультет физкультуры, анатомии и физиологии. Получил профессию учителя, год отработал в школе и понял: его призвание в другом. С первого раза поступил в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина. Сейчас это Академия искусств России.
Супруга и муза
Годы учебы в знаменитом творческом вузе, где навыки получали мастера с мировым именем, проходили насыщенно. Студенты днями пропадали в Эрмитаже и Русском музее. Запомнилась поездка в родные пенаты Репина. Но оставаться в Северной столице Ландарский не планировал. Всегда тянуло домой. Здесь его ждала супруга, муза и верный друг всей жизни – его дорогая Любовь Владимировна. Она, к слову, племянница основателя Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций Федора Шклярова. С ним художник частенько выбирался на пленэры, на природу с палатками, сплавлялся по реке.
Ландарский десять лет преподавал рисование в 10-й школе. А в 1972-м устроился в художественный фонд. Не с первого раза вошел в состав Союза художников: против проголосовали десять человек из двадцати. Оппонентов задевало, что его работы охотно брали на областные и республиканские выставки, и он «ленинградский». Между тем Ландарского всегда поддерживал Гавриил Ващенко. Говорил «да», когда другие говорили «нет». Народный художник отзывался о работах коллеги с большой любовью: подчеркивал, что они отличаются живописной культурой письма.
Честь выпала
Еще в советские времена Ландарскому вместе со Щемелевым предложили побывать на конференции в Корее. Для работы, бесед и обмена опытом с местными художниками, говорилось в официальном документе. Но для этого потребовалась рекомендация от гомельских коллег. И один из них написал, что Ландарский политически неблагонадежен. «Вот на вас письмо есть», – сказали художнику в горкоме партии. «Но ведь я же коммунист, как так!» – недоумевал он. За поездку бороться не стал, отпустил ситуацию и отправился на природу. Потом на открытом собрании его упрекнули, что такая честь выпала – побывать за границей, а он отказался.
Но благодаря особенностям своего характера – не включаться в конфликты, не оспаривать мнение не согласных с ним людей, Ландарский ни на кого не обижался, а мирно двигался в своем творческом направлении. Может, поэтому все в его жизни складывалось так благополучно. Хорошо относились власти, помогли обзавестись мастерской. Сейчас, правда, с ней связана одна проблема: из-за заболевания суставов художнику трудно подниматься на шестой этаж. Подошло бы помещение на первом и вблизи дома.
Все, что сердцу дорого
Пять раз коллеги избирали его председателем областной организации Белорусского союза художников. Это уникальная для нашей страны ситуация. Одной из многочисленных инициатив на посту была организация передвижной выставки брянских, черниговских и гомельских художников. Картины Ландарского дарили главам государств, они хранятся во многих музеях страны, в частных коллекциях по всему миру.
О Ландарском много писали в книгах и журналах по искусству. Альбомы, посвященные его творчеству, выпускали американские и европейские искусствоведы. В конце прошлого года француженка вела с ним переговоры об издании очередного сборника. В Германии нашему мастеру посвящена статья в энциклопедии «Художники всех времен и народов».
В начале двухтысячных Роберту Ефимовичу присвоили звание «Заслуженный деятель искусств Беларуси». На торжественной церемонии в резиденции Президента он увидел картину. Уж какой-то знакомой она ему показалась. Вспомнил, да это же его полотно, которое писал по мотивам этюда в Западной Беларуси. Передал величественный ландшафт, луг, прозрачный ручей, разноцветную зелень деревьев. Все то, что он любит, что дорого его сердцу.
Лето моего детства
Не просто пейзаж
Каждый художник стремится стать уникальным, ищет свой стиль. Ландарский его нашел и верен творческой философии, ведь она позволяет ему раскрыться и получать любовь зрителей. В попытках стать не таким, как все, рождается живописная гармония. Она во всех картинах мастера.
Ценить труд человека, любить свой край, показывать его красоты Роберта Ефимовича научили родители. Эти темы стали для него главными. Пишет с натуры и добавляет детали от себя. А чтобы не повторяться, каждый раз переосмысливает увиденное. Но мастер передает не просто пейзаж, а показывает его через эмоции. На его полотна приятно смотреть, как будто они написаны специальными жизнерадостными красками.
– Картина должна быть праздником для глаз, – приводит слова французского художника Делакруа Роберт Ландарский. – В ней все должно «звенеть»: композиция, колорит.
Визуальный язык
Реализм не противоречит присутствию в творчестве философского пространства, поясняет собеседник. Просто здесь оно более тонкое, строится определенным образом из визуального языка, а не из слов. Интересно, что в мире современной живописи, когда зачастую картина – это лишь набор мазков, пятен и хаоса, любителей точного искусства не становится меньше. Ландарский побывал со своими выставками во многих странах и везде получал восторженные отзывы.
Директор Гамбургской галереи в разговоре с нашим мастером сказал: творческий мир, переходя на сплошной абстракционизм и обесценивая академическое образование, многое теряет, в первую очередь рисунок и композицию.
– Считаю, что искусство должно быть понятным людям, ребусы вроде «Черного квадрата» – это интересно, но больше для критиков и художников, – говорит Роберт Ефимович. – Посмотрите, что осталось с древних времен? Артефакты показывают жизнь людей тех эпох. Мы тоже можем оставить потомкам информацию. И через визуальный ряд передать эмоции.
Лето его детства
Так называется одна из самых любимых и трогательных картин художника. Одухотворенная природа, лошадка, простой сельский дом, счастливый мальчик. Это Роберт в детстве. В ту беззаботную пору он захотел рисовать. Выводил первые картины угольком на печке и стенах.
Мама поддержала стремление сына к творчеству. А первой учительницей стала пожилая соседка, с ее семьей дружили Ландарские. Когда будущий художник увидел ее работы, испытал шок: сколько любви в них!
Потом началась война. В памяти пятилетнего мальчика остался эпизод с отправкой в эвакуацию. Ехали на поезде, неожиданно в реку с парашютом приземлился немецкий солдат и начал из мелководья стрелять по вагонам. Потом началась бомбежка. Поезд остановился, люди стали разбегаться. Муж учительницы рисования спрятал в воронке Роберта и его брата, собой прикрыл мальчишек. Разорвавшийся снаряд ранил старика. Он повредил позвоночник и не смог больше ходить, зато сохранил жизнь братьям.
После войны семья вернулась в родной город. Жили на улице Песина. Отец работал председателем объединенного колхоза, его администрация находилась в Поколюбичах. Туда глава семьи частенько забирал сыновей, чтобы не попали под влияние уличных компаний. Здесь же будущий художник наслаждался природой. Особенно он любил пору сенокоса.
У него все получится
Роберт продолжил учиться рисованию в школьном кружке. Поступать решил в театрально-художественный институт в Минске. Правда, опоздал на вступительные экзамены. К парню подошел известный белорусский живописец Виталий Цвирко, посмотрел его работы и посоветовал посещать студию, а через год приезжать. Обнадежил, сказал, что все получится.
Но отец решил, что сыну лучше пойти в пединститут, чем болтаться без дела. Парень отличался хорошей спортивной формой, выступал за колхоз на соревнованиях, а потому выбрал факультет физкультуры, анатомии и физиологии. Получил профессию учителя, год отработал в школе и понял: его призвание в другом. С первого раза поступил в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина. Сейчас это Академия искусств России.
Супруга и муза
Годы учебы в знаменитом творческом вузе, где навыки получали мастера с мировым именем, проходили насыщенно. Студенты днями пропадали в Эрмитаже и Русском музее. Запомнилась поездка в родные пенаты Репина. Но оставаться в Северной столице Ландарский не планировал. Всегда тянуло домой. Здесь его ждала супруга, муза и верный друг всей жизни – его дорогая Любовь Владимировна. Она, к слову, племянница основателя Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций Федора Шклярова. С ним художник частенько выбирался на пленэры, на природу с палатками, сплавлялся по реке.
Ландарский десять лет преподавал рисование в 10-й школе. А в 1972-м устроился в художественный фонд. Не с первого раза вошел в состав Союза художников: против проголосовали десять человек из двадцати. Оппонентов задевало, что его работы охотно брали на областные и республиканские выставки, и он «ленинградский». Между тем Ландарского всегда поддерживал Гавриил Ващенко. Говорил «да», когда другие говорили «нет». Народный художник отзывался о работах коллеги с большой любовью: подчеркивал, что они отличаются живописной культурой письма.
Честь выпала
Еще в советские времена Ландарскому вместе со Щемелевым предложили побывать на конференции в Корее. Для работы, бесед и обмена опытом с местными художниками, говорилось в официальном документе. Но для этого потребовалась рекомендация от гомельских коллег. И один из них написал, что Ландарский политически неблагонадежен. «Вот на вас письмо есть», – сказали художнику в горкоме партии. «Но ведь я же коммунист, как так!» – недоумевал он. За поездку бороться не стал, отпустил ситуацию и отправился на природу. Потом на открытом собрании его упрекнули, что такая честь выпала – побывать за границей, а он отказался.
Но благодаря особенностям своего характера – не включаться в конфликты, не оспаривать мнение не согласных с ним людей, Ландарский ни на кого не обижался, а мирно двигался в своем творческом направлении. Может, поэтому все в его жизни складывалось так благополучно. Хорошо относились власти, помогли обзавестись мастерской. Сейчас, правда, с ней связана одна проблема: из-за заболевания суставов художнику трудно подниматься на шестой этаж. Подошло бы помещение на первом и вблизи дома.
Все, что сердцу дорого
Пять раз коллеги избирали его председателем областной организации Белорусского союза художников. Это уникальная для нашей страны ситуация. Одной из многочисленных инициатив на посту была организация передвижной выставки брянских, черниговских и гомельских художников. Картины Ландарского дарили главам государств, они хранятся во многих музеях страны, в частных коллекциях по всему миру.
О Ландарском много писали в книгах и журналах по искусству. Альбомы, посвященные его творчеству, выпускали американские и европейские искусствоведы. В конце прошлого года француженка вела с ним переговоры об издании очередного сборника. В Германии нашему мастеру посвящена статья в энциклопедии «Художники всех времен и народов».
В начале двухтысячных Роберту Ефимовичу присвоили звание «Заслуженный деятель искусств Беларуси». На торжественной церемонии в резиденции Президента он увидел картину. Уж какой-то знакомой она ему показалась. Вспомнил, да это же его полотно, которое писал по мотивам этюда в Западной Беларуси. Передал величественный ландшафт, луг, прозрачный ручей, разноцветную зелень деревьев. Все то, что он любит, что дорого его сердцу.
О творчестве мастера:
- Умеет найти и прочувствовать гармонию красок и звуков, которые очаровывают зрителя
- Известный живописец, большой художник современности, большой души человек
- В его стиле можно найти лучшие качества, присущие белорусской живописной школе
Огненный петух воспевает радость жизни
Деревенская благодать
Фрагмент картины, на которой изображена супруга художника Любовь Владимировна в молодости. Полотно купили французы
Лето моего детства
Мастер передает не просто пейзаж, а показывает его через эмоции
Роберт Ландарский долгие годы сотрудничал с нашей газетой
Роберту Ефимовичу вручают диплом об окончании Академии искусств России — так сейчас называется престижный творческий вуз
Ландарский побывал со своими выставками во многих странах и везде получал восторженные отзывы
