Когда в ноябре 1943 года советские войска освободили Хойникский район и его жителей, люди поведали следователям тогдашней военной прокуратуры о зверствах оккупантов и их пособников — полицаев. Даты и события, описанные в нашем материале, раньше не были подробно раскрыты. Перед вами — очередные архивные документы Комитета государственной безопасности, предоставленные Генпрокуратурой из материалов уголовного дела о геноциде белорусского народа. В них допросы карателей Обмочиева, Зеленкевича, Бегуна, Жиляка и Жевняка, информация о начальнике полиции Ермольчике, который так и не был привлечен к ответственности. Они привязывали молодых девушек к деревьям и по очереди стреляли в них, заживо сжигали людей, стреляли в затылок даже младенцам… Всего в этом уголовном деле более 60 бывших полицейских.
Участники подпольной антифашистской организации, которых расстреляли в октябре 1942 года
«Во дворе и в сарае была кровь, прикрытая соломой»
Александр Ермольчик, организатор массовых расправ, начальник полиции Хойников, — дезертир. Сбежал из Красной армии, а затем был назначен нацистами руководить облавами и проводить карательные операции против советских граждан. Вот эпизод бесчинств этого головореза, о котором рассказала одна из свидетелей Агафья Ерашок:
Из протокола допроса Агафьи Ерашок
«Василий Карась — муж моей дочери Софьи. Перед оккупацией немцами нашего района он ушел в партизаны, а до этого работал помощником прокурора Хойникского района. Жена с детьми, Верой 10 лет, Эмилией 8 лет, Нелей 7 лет, Кеной 5 лет и Диной 2 лет, осталась жить в деревне Волоки. Мою дочь несколько раз вызывали в полицию, избивали, устраивали в доме засаду, все искали ее мужа — командира партизанского отряда. В августе 1942 года я находилась в доме дочери, когда приехал начальник полиции Ермольчик. Меня выгнали из хаты, но я спряталась и со стороны наблюдала за происходящим.
Дети сильно плакали, а старшая причитала: «За что вы, дяди, мою маму бьете?» Тут я увидела, как полицейский принес откуда-то мою внучку Нелю и ударил ее головой об угол дома… Я потеряла сознание и очнулась, когда все уехали. Во дворе и в сарае была кровь, прикрытая соломой.
А люди сказали, что трупы дочери и внучек на подводе увезли полицаи. Где они захоронены, не знаю до сих пор».
Чуть позже в деревне Стреличев начальник Хойникской полиции самолично расстрелял семь цыган, в том числе детей. По его приказу трупы были зарыты местными жителями на территории колхозного сада. На другой день по его приказу полицейские убили 40 цыган в Гноеве. В феврале 1943 года Ермольчик руководил карательной операцией против мирных жителей в Омельковщине, во время которой были убиты около 70 человек, преимущественно женщины и дети. Он сам стрелял в мирных граждан из ручного пулемета и автомата.
Видя беспредельную жестокость Ермольчика, стоявший в Хойниках словацкий батальон задержал его, но под натиском СД его выпустили из-под стражи.
О деятельности карателей из Хойникской полиции
«Тебе осталось недолго ждать»
Следственно-оперативная группа УКГБ по Гомельской области и следователи из ФРГ
В 60‑е годы прошлого века органами госбезопасности были задержаны хойникские полицейские Зеленкевич, Бегунов, Обмочиев, Жевняк и Жиляк. Будучи допрошенными в суде Гомельской области в августе — сентябре 1963 года, они всю вину сваливали на Ермольчика, приказы которого выполняли. Изучение связей начальника полиции позволило чекистам получить информацию, что он проживает в Западной Германии под фамилией Крюгер. Что же касается группы полицейских, в документах подробно описаны злодеяния, которые они творили по отношению к своим землякам.
В документах о них сказано так:
«Находясь на службе в полиции, подсудимые активно выполняли распоряжения оккупационных властей по поддержанию их порядков, активизировали работу полиции со скрывшимся в ФРГ бывшим начальником полиции Александром Ермольчиком, проводили активную борьбу с партизанским движением на территории Хойникского района, выявили и приняли участие в расправе над молодежной подпольной организацией, принимали личное активное участие в расстрелах, избиениях, истязаниях советских граждан, сожжении деревень, изъятии скота и имущества у жителей».
Так, в октябре 1942 года подсудимые Обмочиев, Бегунов, Зеленкевич, Жиляк и Жевняк принимали участие в арестах подпольной антифашистской организации, арестовав около 60 человек. Их вывезли за городской поселок, где они были расстреляны работниками немецкой службы СД. Полицейские охраняли подпольщиков от побега, подводили группами к месту расправы — заранее вырытой яме. Одежду, снятую с расстрелянных, впоследствии полицейские поделили между собой.
Конвоируя одного из обреченных на смерть, Обмочиев все время приговаривал: «Тебе осталось недолго ждать».
В феврале 1943 года каратели в районе деревни Омельковщины в урочищах Дубровка и Кареловка под руководством начальника полиции Ермольчика и при участии других полицейских расстреляли около 70 человек мирных советских граждан, стариков и детей, имущество их разделили.
Девушку привязали к дереву и по очереди в нее стреляли…
Особо жестокая расправа случилась весной того же года. Группа полицейских расправилась с неизвестной девушкой-партизанкой, отказавшейся указать им путь к другим народным мстителям. На допросе следователям подсудимый Жевняк в подробностях рассказал, что с ней делал.
Так, сначала трижды проколол ее штыком, а после другие головорезы раздели ее и привязали к дереву. Потом Обмочиев и Зеленкевич по очереди в нее стреляли. После того как дело было сделано, они заставили местного жителя закопать ее тело.
Из материалов уголовного дела. Детали убийства неизвестной девушки-партизанки
Аналогично они поступили с бывшим председателем колхоза «Будовник» членом КПСС Софьей Снигирь. Один из свидетелей вспоминал, как Жиляк стащил девушку с машины, ударил ее прикладом, заставил раздеться, а потом расстрелял ее.
Выдержка из материалов уголовного дела об убийстве бывшего председателя колхоза Софьи Снигирь
В ноябре 1943 года полицейские зверски издевались, а затем убили неизвестного гражданина, у которого была обнаружена фотокарточка. На ней этот мужчина был одет в военную форму. Его схватили и зверски избили до потери сознания. Затем, чтобы он пришел в себя, облили его бензином и подожгли…
Говоря о цифрах, подсудимые не смогли вспомнить, сколько всего людей они замучили, расстреляли или иначе по-зверски убили. Боясь преследования, они убежали в Германию. Чуть позже вернулись по разным причинам в Советский Союз, но тут их ждало правосудие.
Суд объективно оценил их вину и всех, за исключением Жевняка, приговорил к высшей мере наказания — расстрелу. Последнему дали 15 лет колонии строгого режима.
Что же касается начальника полиции Ермольчика, то в правительство ФРГ была направлена нота о его выдаче. Однако оттуда пришел ответ: «Мы своего гражданина не выдадим и будем сами расследовать». Но немецкие власти так и не удосужились выяснить, почему, например, у начальника полиции другая фамилия, откуда гражданство… Тем не менее в 1969 году в Гомель из ФРГ приехали прокурор, следователь, адвокат Ермольчика и переводчик. Они проверили все архивные документы, допросили свидетелей. По возвращении в Германию прислали запрос: направить свидетелей для очной ставки. Очевидцы рассказывали, что в суд карателя пригласили из дома, он даже не был под стражей... Несмотря на прошедшие четверть века после войны, свидетели преступлений узнали в немецком бюргере палача Ермольчика. Но на этом процесс не закончился — дело было направлено на доследование. После этого немецкие следователи снова приехали в Беларусь для повторного допроса свидетелей. Таким образом, другая сторона явно затягивала рассмотрение дела. А спустя непродолжительное время из Германии пришла телеграмма: «Ермольчик скончался...»
Этот пример характерен для немецкой Фемиды, которая все делала для того, чтобы не стало известно о масштабах зверств на нашей земле их дедов и отцов. Пусть палач и избежал возмездия, но его наследники с фамилией Крюгер, живущие в Германии, теперь знают садистское прошлое карателя…
В ТЕМУ
Ранее Генеральная прокуратура в рамках расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа сообщила, что масштабы трагических событий, связанных с Великой Отечественной войной, намного шире, чем предполагалось ранее. В годы немецко-фашистской оккупации на территории БССР карателями уничтожено полностью или частично, в том числе с жителями, не менее 10 961 сельского населенного пункта, что на 1761 деревню больше, чем было на момент возбуждения уголовного дела.
