Чтобы отключиться от происходящего, представители Международной организации по миграции закрывали лица руками и говорили на английском
Время, когда вынужденные переселенцы остро нуждались в гуманитарке, прошло. А вот представители Международной организации по миграции выбрали самый удобный для себя момент, чтобы пообсуждать перспективы сотрудничества. На прошлой неделе евродеятели посетили здравницу под Гомелем.
Пятничный визит проходил по традиционной схеме, благотворительный акт уложился в полчаса. Как обычно, визитеры не особо интересовались происходящим. Первый и последний пункт следования – общение с руководством санатория в кабинете. Что-то, конечно, обсуждалось на этой встрече, но в целом «глобальные переговоры» прошли в формате «ни о чем». Да, момовцы озвучили предполагаемые направления для предполагаемого содействия: предполагаемые психологические услуги, лекарства, госпитализацию, средства гигиены.
Когда ждать ощутимого, неизвестно. Гости сказали: обсудят меры, которые они могут принять, с руководством. А еще нужно найти координатора. То есть момовцы не торопятся. В позапрошлую пятницу в облисполком приезжала их руководитель. В прошлую начались гастроли по санаториям. Сколько еще недель или месяцев понадобится представителям «человекоориентированной» организации, чтобы приблизиться к конкретике? А ведь только в этот санаторий уже два раза приезжали представители ООН по делам беженцев и один раз – МОМ. Но помощь пока в перспективе, еще только рассматривается. Результатов нет.
tvrgomel.by
– Предложила им поехать с нами в Беларусь, – вспоминает Наталья. – У меня есть небольшая квартирка, там они сейчас находятся. Мы нашли раскладушку, надувной матрас, подушки, одеяла. Помогли с едой. Особо ни о чем не расспрашивали, но даже то, что услышали, вызывает ужас. Месяц мариупольцы провели в подвале. Когда в город зашли российские солдаты, подсказали, как лучше выбраться. Беженцы сказали: не верьте, что Россия уничтожает Украину, она сама себя уничтожает. Если человек неправильно произнесет слово «земляника», его привязывают к дереву, избивают и оставляют. Тех, кто уезжает в Беларусь, считают предателями.
В тот же день Наталья побывала в миграционной службе, а приехала в санаторий, чтобы здесь разместили ее новых знакомых, поскольку у нее, оператора автозаправки, нет таких финансовых возможностей. Ситуацию разрешили, правда, сейчас семья с Украины находится в соседнем санатории. Сын с дочкой планируют поехать в Польшу к жене и второму ребенку. Остальные хотят обосноваться у нас.
– Вас защищали украинские солдаты?
– Нас? Где они были, когда нам нужно было выехать? Почему нас не эвакуировали, когда мы сидели под бомбежками?
– А местные власти как-то поддерживали?
– Там никого не было, все чиновники разбежались. В Бородянке помогал единственный человек – священник, делился тем, что было. Обугленные дома, люди метались, когда поверили, что зеленый коридор открыт. Но нас дезинформировали: объявили по радио и прислали сообщения, что можно ехать, хотя эвакуации не было. Убеждали нас, что все хорошо. Моя власть меня кинула, оставила в железной ловушке. Мы сидели под бомбежками, под перекрестным огнем.
– У вас считают, что и мы, белорусы, тоже плохие.
– Так говорят по телевизору. Восемь лет людей зомбируют. Оппозиционные каналы закрыли. Остались только те, которые олигархи оплачивают. Новое поколение выросло на искаженной идеологии. Историю переписали, обозначили, кто враг, кого нужно ненавидеть. Россию обвиняют, говорят, что не Гитлер напал на Советский Союз, а СССР на Германию и на Польшу. Такие же идеи транслирует и ваша соседка. Великую Отечественную войну теперь называют Второй мировой. У меня оба деда на фронте погибли. Каждой семьи горе коснулось.
Люди не приняли Майдан, не приняли националистов. А как принять, когда людей в доме профсоюзов сожгли? Это не та Украина, что была раньше. В целом в стране и экономика после 2014 года пострадала. Закрылись крупные предприятия. Запорожский завод по производству двигателей остановили, Днепропетровский, который изготавливал оборудование для ракетной отрасли, тоже. Люди остались без работы. После «революции достоинства» уровень жизни сильно упал.
– Как эти идеи подаются?
– У нас говорят, что революция – это достоинство. Нацизм, терроризм и агрессию называют достоинством. Вы видели ролик, как актриса из Львова в веночке держит за голову раненого российского бойца и серпом отрезает ее? И это олицетворение Украины. Это нормально? Женщина может такие вещи делать? Показывать, что убийство – норма? Но все это сейчас достоинством называется. Европа и Америка – наши партнеры, а Россия – враг, Беларусь тоже. Беда с Украиной. Меня осуждают, что мы к вам поехали. Молитесь на вашего Президента, что не допустил Майдана.
– Как к вам здесь относятся?
– Как к людям, приняли как родных. К кому ни обращались, никто не отказывал. Белорусы сердобольные.
Между тем вынужденные мигранты потихоньку начинают уезжать из санатория. В администрации отмечают, что бытовыми принадлежностями люди обеспечены, получают медпомощь. Сейчас уже не так сложно. Сложно было месяц назад, когда беженцы приезжали сюда большими группами. С первых дней заботу о них взял на себя белорусский Красный Крест. На пожертвования белорусов организовал благотворительную логистику, включающую питание и проживание.
Основная задача сейчас – не мыло выдавать, а помочь вынужденным мигрантам обосноваться, трудоустроиться. Некоторые понемногу начинают отходить от стресса, оживать. В услугах психолога они нуждались раньше. Но откуда об этом знать молчаливым момовцам, если они даже не разговаривают с мигрантами. Когда «представители» заходили в администрацию здравницы, вместе с ними туда же зашли две женщины. Потом выяснилось: одна из Киева, вторая – гомельчанка, приютившая в своей квартире украинскую семью. Наталья Пономарева взволнованно сказала, что хочет поговорить о семье из Мариуполя. Представители МОМ, как и журналисты, это слышали. Но визитеры даже не посмотрели в сторону расстроенной женщины.
После «обсуждения» направились к выходу. С нами разговаривать отказались. Причина все та же: «Мы технические специалисты, и наше руководство не давало разрешения что-либо комментировать». Мы не огорчились, ведь действия рассказывают больше, чем слова. Но вслед убегающим все же спросили:
– Вы приезжали, чтобы пофотографироваться или реально что-то сделать для людей?
– Нет, сегодня мы не фотографировались.
– Граница для украинских беженцев закрыта, уже никто не приезжает, белорусы своими силами справлялись. Вы зачем приехали?
Представители МОМ молчали. Некоторые из них, чтобы уж совсем отключиться от происходящего, закрывали лица руками и перешли на английский язык. Сели в микроавтобус и отчалили.
Гомельчанка приютила семью из Мариуполя
Наталья Пономарева (на снимке) – та женщина, которую мы встретили в администрации санатория и которую не хотели слушать момовцы. В середине апреля гомельчанка, возвращаясь из Ростовской области от родственников, встретила по дороге «жигули» с украинскими номерами.
В потрепанном автомобиле ехали муж, жена, двое их взрослых сыновей и внучка. Две недели они не могли выбраться с Украины. Было видно, что многое пережили за это время.
В потрепанном автомобиле ехали муж, жена, двое их взрослых сыновей и внучка. Две недели они не могли выбраться с Украины. Было видно, что многое пережили за это время.
– Предложила им поехать с нами в Беларусь, – вспоминает Наталья. – У меня есть небольшая квартирка, там они сейчас находятся. Мы нашли раскладушку, надувной матрас, подушки, одеяла. Помогли с едой. Особо ни о чем не расспрашивали, но даже то, что услышали, вызывает ужас. Месяц мариупольцы провели в подвале. Когда в город зашли российские солдаты, подсказали, как лучше выбраться. Беженцы сказали: не верьте, что Россия уничтожает Украину, она сама себя уничтожает. Если человек неправильно произнесет слово «земляника», его привязывают к дереву, избивают и оставляют. Тех, кто уезжает в Беларусь, считают предателями.
В тот же день Наталья побывала в миграционной службе, а приехала в санаторий, чтобы здесь разместили ее новых знакомых, поскольку у нее, оператора автозаправки, нет таких финансовых возможностей. Ситуацию разрешили, правда, сейчас семья с Украины находится в соседнем санатории. Сын с дочкой планируют поехать в Польшу к жене и второму ребенку. Остальные хотят обосноваться у нас.
«Моя власть меня кинула, оставила в железной ловушке»
К разговору подключилась Валентина. Приехала из Киева с мужем, сыном и братом в конце марта. Рассказала свою историю на условиях анонимности, так как сейчас для своей страны она враг.
– Возле Киева украинцы, чтобы не подошли российские войска, подорвали мосты, я бы тогда к своей квартире и не добралась. Мы находились на даче неподалеку от аэропорта Гостомель, по ходу стратегической трассы, по которой передвигалась военная техника. Мы оказались в ловушке. Нас бомбили. Сидели неделю в гараже. Бежали в Бородянку. Нам пообещали, что будет зеленый коридор, но это оказалось враньем, там шли бои. Нас останавливали российские военные, показывали направление, так как все заминировано. Попытались выехать на Житомирскую трассу, там то же самое. Отправились на Макаров – опять развернули.
– Возле Киева украинцы, чтобы не подошли российские войска, подорвали мосты, я бы тогда к своей квартире и не добралась. Мы находились на даче неподалеку от аэропорта Гостомель, по ходу стратегической трассы, по которой передвигалась военная техника. Мы оказались в ловушке. Нас бомбили. Сидели неделю в гараже. Бежали в Бородянку. Нам пообещали, что будет зеленый коридор, но это оказалось враньем, там шли бои. Нас останавливали российские военные, показывали направление, так как все заминировано. Попытались выехать на Житомирскую трассу, там то же самое. Отправились на Макаров – опять развернули.
– Вас защищали украинские солдаты?
– Нас? Где они были, когда нам нужно было выехать? Почему нас не эвакуировали, когда мы сидели под бомбежками?
– А местные власти как-то поддерживали?
– Там никого не было, все чиновники разбежались. В Бородянке помогал единственный человек – священник, делился тем, что было. Обугленные дома, люди метались, когда поверили, что зеленый коридор открыт. Но нас дезинформировали: объявили по радио и прислали сообщения, что можно ехать, хотя эвакуации не было. Убеждали нас, что все хорошо. Моя власть меня кинула, оставила в железной ловушке. Мы сидели под бомбежками, под перекрестным огнем.
– У вас считают, что и мы, белорусы, тоже плохие.
– Так говорят по телевизору. Восемь лет людей зомбируют. Оппозиционные каналы закрыли. Остались только те, которые олигархи оплачивают. Новое поколение выросло на искаженной идеологии. Историю переписали, обозначили, кто враг, кого нужно ненавидеть. Россию обвиняют, говорят, что не Гитлер напал на Советский Союз, а СССР на Германию и на Польшу. Такие же идеи транслирует и ваша соседка. Великую Отечественную войну теперь называют Второй мировой. У меня оба деда на фронте погибли. Каждой семьи горе коснулось.
Люди не приняли Майдан, не приняли националистов. А как принять, когда людей в доме профсоюзов сожгли? Это не та Украина, что была раньше. В целом в стране и экономика после 2014 года пострадала. Закрылись крупные предприятия. Запорожский завод по производству двигателей остановили, Днепропетровский, который изготавливал оборудование для ракетной отрасли, тоже. Люди остались без работы. После «революции достоинства» уровень жизни сильно упал.
– Как эти идеи подаются?
– У нас говорят, что революция – это достоинство. Нацизм, терроризм и агрессию называют достоинством. Вы видели ролик, как актриса из Львова в веночке держит за голову раненого российского бойца и серпом отрезает ее? И это олицетворение Украины. Это нормально? Женщина может такие вещи делать? Показывать, что убийство – норма? Но все это сейчас достоинством называется. Европа и Америка – наши партнеры, а Россия – враг, Беларусь тоже. Беда с Украиной. Меня осуждают, что мы к вам поехали. Молитесь на вашего Президента, что не допустил Майдана.
– Как к вам здесь относятся?
– Как к людям, приняли как родных. К кому ни обращались, никто не отказывал. Белорусы сердобольные.
