В глубине души мы верим, что добрые пожелания друзей — не пустой звук.
На девятнадцатом году жизни вне Родины мне, к счастью, удалось более-менее компенсировать почти все другие утраты. С друзьями и родственниками поддерживаю связь через скайп и другие бесплатные интернет-сервисы, могу себе позволить и регулярные встречи с ними в разных концах света, куда забросила судьба. Конечно, скучаю по русской речи на улицах, но дома мы говорим по-русски, да и на работе есть собратья по родному языку.
Русские магазины в Бостоне позволяют пользоваться привычной с детства едой. Черный хлеб и шпроты из Латвии, конфеты и водка из Москвы, сало с Украины, сгущенка из Беларуси. Ну, не эмиграция, а так себе, как бы перемена места жительства. А вот Рождество западных христиан не только не заменило для меня любимого с детства новогоднего праздника, но и, к сожалению, в какой-то степени и девальвировало его.
Все меньше становится людей, помнящих новогодние елки, которые я никогда не забуду. Елки первых послевоенных лет в белорусской деревне, на которых не было ни одной фабричной игрушки, а только сделанные из бумаги да разноцветных лоскутков, перемежающихся с редкими конфетами в фантиках или фантиками, в которых был завернут кусочек морковки или картошки. Но эта елка приносила нам незабываемый праздник с новыми обещаниями и надеждами.
Много позже на елке появились крохотные солнышки мандаринов, а с ними и кульки с подарками, получаемыми на школьных праздниках. Потом мы украшали елки для своих детей, конечно, они уже были куда наряднее и богаче, с яркими игрушками, конфетти и гирляндами. И, конечно же, полюбоваться на елку и получить подарки от Деда Мороза приходили сверстники наших малышей. Вечером же на проводы старого и встречу Нового года собирались близкие и друзья. Подарки, поздравления, новогодние пожелания.
Новый год мы связывали с новыми надеждами, конечно же, на лучшее. И верили в то, что они сбудутся. И так из года в год. Традиция.
Здесь она нарушилась. Новый год в Соединенных Штатах тоже, конечно, праздник, но в отличие от нашего — не семейный, как Рождество и День благодарения, а скорее, официально-публичный. Его принято проводить вне дома. Как правило, в кафе или ресторане, с выходом к смене дат на площадь, где собирается подчас тысячи людей. Новый год они встречают ликованием и салютом, но даже без шампанского — алкоголь в общественных местах здесь не употребляют. Даже раз в году. Не скажу, что это скучно, но для меня, например, не весело. Да и публичность не совместима с чем-то личным, сокровенным.
Словом, если раньше мы жили надеждами от Нового года до Нового года, то они живут от Рождества до Рождества и желают друг другу Merry Christmas, а там как Бог даст.
Очень просто и рационально. В конечном итоге и у нас в Новом году все произойдет, как Бог даст, но в глубине души мы верим, что добрые пожелания друзей — не пустой звук.
В первый годы в Америке, когда внук и внучка были еще детьми, мы всячески старались сделать так, чтобы Новый год остался и для них праздником из праздников. Не последнюю роль играет и то, что их родители, дочь и зять, воспринимают смену лет едва ли не так, как и смену месяцев или недель. Если к Рождеству мы обсуждали праздничное меню и готовили утку с яблоками, то сегодня она от этого предложения просто отмахнулась, заметив, что подумывает о том, чтобы нам встретить Новый год в клубе, где будет играть джазовый ансамбль. Тоже, конечно, неплохо, но ведь клуб этот можно посетить и в обычный выходной.
Могу сказать, что нынешнее Рождество было и для нас не совсем обычным. За праздничным столом собралась не только вся наша американская семья: Андрюша прилетел из Вашингтона, где с июня уже работает, Анечка вернулась домой на университетские каникулы. Были и желанные гости из Риги. Племянник Антон Бондаренко (он же — Энтони Бауэр, когда-то известный диск-жокей) с женой Александрой находились в деловой поездке в Вашингтоне и Нью-Йорке, а потом приехали в Бостон.
К американскому праздничному меню, где королевой стола была жареная утка, я добавил и свое коронное блюдо — винегрет. Как ни странно, смесь из простых овощей чуть ли не составила конкуренцию «королеве» не только в глазах наших американских друзей Шерон и Стива, но и рижан. Антон, который не любил винегрета по определению, сделал мне комплимент, заявив вдруг, что здесь открыл эту замечательную закуску для себя…
Как водится, гуляя с гостями по вечернему Бостону, хозяева заново увидели его и сами. Для наших гостей стал сюрпризом абсолютный рождественский выходной: в центре города и не только были закрыты все магазины и рестораны. Поужинать мы пошли в китайский город, там в Рождество не отдыхают.
Но в китайские рестораны — очереди. И не только, вернее не столько из китайцев. Китайская еда в Америке — своеобразный бренд, как говорится, дешево и со вкусом. Нам тоже все понравилось, за исключением, пожалуй, китайского пива. Но выпили — экзотика.
…Уже на следующий послерождественский день на улицах нашего городка появились первые, отслужившие свое, еще свежие, иногда с одной-двумя игрушками, Christmas trees. Выброшенные за неделю до Нового года, они словно говорят, что праздник уже отшумел.
Впрочем, может, зря я занудствую, ищу объективные причины, по которым ощущение желанного новогоднего праздника для меня утрачено. Может все дело все в возрасте, когда с каждым годом количество желаний, к сожалению, неумолимо сокращается?
Так или иначе, мы все, сфотографировавшиеся у рождественского дерева, завидуем тем, для кого Новый год по-прежнему лучший праздник в жизни! И, знай наших, встретим с женой его здесь три раза: по московскому времени, по рижскому, и по местному.
Пусть поступь нового года будет легкой и непринужденной! Всем читающим эти строки желаю здоровья, а также — как можно больше поводов для радости. И, как водится: пусть этот год будет лучше старого. Даже для тех, для кого и прошедший был не из плохих!
