«Моя мама родом из Хвойни. У них в семье было восемь детей, братья и сестра. И когда начали появляться пожарища, покойная мама вышла и говорит: «Горит моя Родина». Это как сейчас помню, потому что я за нее держалась, боялась. А назавтра приходит маминой сестры муж, у него не было пальцев на руке, он на войне не был, и говорит: «Всё, Елизавета, никого не осталось. Сгорели». Спалили. Там же всех людей согнали в сарай. Первый раз они деревню сожгли, а потом уже людей. У мамы сгорели четыре сестры с детьми, у четверых братьев – жёны с детьми. Потому что братья были на фронте». Ольга Максимовна Примакова из агрогородка Новоселки Петриковского района на всю жизнь сохранила воспоминания о войне. Ей, тогда пятилетней девчушке, вместе с мамой удалось выжить в страшном пекле фашистского террора, а все родственники погибли мученической смертью.
Памятник жертвам фашизма в деревне Жуки Ельского района. Фото из архива «Гомельскай праўды»
Операция «Бамберг»
Расстрелы и массовые экзекуции мирного населения захватчики проводили на всей оккупированной территории Беларуси. «У тебя нет сердца, нет нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сочувствие – убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, – убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки», – говорилось в «Памятке немецкого солдата». И они убивали, расстреливали, поднимали на штыки, сжигали живьем ни в чем не повинных людей. Часто это проходило под предлогом борьбы с партизанами. Коллективные расстрелы, сожжение деревень без полной ликвидации или выселения их жителей, на взгляд немецкого командования, имели для оккупантов «плохие последствия».
Весной 1942 года накануне Пасхи гитлеровцы, все чаще терпящие неудачи на фронте от наступающей Красной армии, а в тылу от диверсий и дерзких вылазок партизан, организовали карательную операцию под кодовым названием «Бамберг», чтобы покончить с отрядами народных мстителей.
Практически целая дивизия головорезов при поддержке артиллерии, танков и авиации 27 марта 1942 года начала сплошную блокировку Октябрьско-Любанской партизанской зоны. Не встретив тех, кого искали, каратели отыгрались на мирных гражданах. В эпицентре их акции оказалась Рудобелка с Карпиловкой и близлежащие территории. За несколько дней, с 30 марта по 3 апреля, были превращены в пепел Лавстыки, Ковали, Курин и многие другие деревни. Людей расстреливали или сжигали живьем целыми семьями и улицами. Вежин, Перекалье, Смуга, Селище и Рудня, сожженные вместе с жителями, после войны так и не возродились, потому что возрождать их было некому.
В сборнике «Трагедия белорусских деревень» (Минск – Москва, 2011) размещен документ с описанием немецкой карательной операции против партизанских отрядов Октябрьского района в марте – апреле 1942 года. Вот только одна цитата из него:
«К 5.4.42 г. немцы полностью захватили Октябрьский район. Не обнаружив в этом районе ни одного партизанского отряда, зверски начали истреблять мирное население и сжигать населенные пункты. Так, с 1 по 5.4.42 г. немцами было зверски истреблено 6500 человек и сожжено 13 деревень, в том числе деревни Курин, Подгать, Лавстыки, Ковали, Вежин, Рудня, Гадунь и Смуга. В районном центре Карпиловка немцы разрушили и сожгли все общественные здания. Оставшееся население Карпиловки загнали в школы, клуб, завод, сараи, конюшни и сожгли их там».
«Примерно 1–2 апреля 1942 года неожиданно на дер. Ковали наскочила немецкая часть с обозами… В течение 50 минут было собрано всё население нашей деревни в два помещения: одну большую группу примерно до 800 человек – в колхозную конюшню и одну группу до 90 человек – в дом рядом с моим домом, – свидетельствовал чудом спасшийся местный житель Т. А. Лесков. – В доме, в котором собрали меня и всех живущих женщин и детей, немцы-солдаты начали истреблять всех. По 3–4 человека из этого дома выводили во двор, сняв только верхнюю одежду, заводили в сарай и расстреливали…» На второй день Ковали были сожжены.
Еще один свидетель расправы И. Е. Рогович из деревни Карпиловка Октябрьского района рассказал: «Это было весной 1942 года, примерно в апреле месяце, в нашу деревню въехал немецкий карательный отряд численностью примерно более 300 человек. Немцы окружили нашу деревню и согнали все население – детей, женщин, стариков и мужчин в деревенский клуб. Затем нам всем предложили показать партизанские семьи, но среди нас не нашлось ни одного человека, который бы промолвил хотя бы одно слово. Тогда немцы нас выводили в рядом стоящий сарай по 10 человек и стали расстреливать…»
Тогда Роговичу удалось убежать от расправы, но он потерял отца и сына. Через два дня тот же карательный отряд вновь появился в деревне. Оставшихся от погрома жителей загнали в крестьянский сарай, расстреляли и сожгли. Свидетелю вместе с несколькими выжившими односельчанами пришлось собирать обгоревшие трупы, среди которых были его две дочери, и похоронить. Всего, по словам Роговича, каратели расстреляли и сожгли примерно 500 жителей Карпиловки.
Устинья Исаковна Подуто из деревни Лавстыки тоже на всю жизнь запомнила ужасающую картину, произошедшую в марте 1942 года, когда к ним нагрянули каратели: «Некоторые жители успели уйти от немецкой расправы в лес, в том числе ушла и я, а тех, которые остались в деревне, немцы сожгли живьем вместе с жилыми постройками деревни. На пятый день после этого сожжения мы возвратились из леса в деревню, которая вся была сожжена, а там лежали обгорелые трупы мужчин, женщин и детей. Таким образом, немцы вместе с деревней сожгли 389 человек».
Тонеж, Уборки, Скородное…
Жестокие расправы фашисты провели во всех населенных пунктах Лельчицкого района. Страшная трагедия произошла в Тонеже накануне праздника Рождества Христова в 1943 году. Она унесла жизни 262 сельчан, в том числе 108 детей. Единственная уцелевшая в трагедии Татьяна Боровская потеряла в огне своих четверых детей. Татьяна Андреевна вспоминала, что ранним утром старики, женщины и дети направились в родную деревню из леса, где скрывались от фашистского преследования. Хотели дома переночевать, обогреться и взять продукты, затем вернуться в лес. Однако вечером в Тонеже появились немцы, всех жителей привели в церковь и расстреляли из пулеметов. Из пистолетов добивали тех, кто еще шевелился. После этого облили бензином все деревенские дома и подожгли.
21 января 1943 года в деревню Уборки Лоевского района прибыл немецкий карательный отряд СС из 125 солдат и офицеров под командой обер-лейтенанта Гофмана. 12 жителей согнали в амбар колхоза, носившего имя «Полесская Правда», избивали прикладами винтовок, резиновыми палками и ногами, кололи штыками. После всех расстреляли, а амбар с трупами подожгли. Когда пламя охватило здание, из него выполз раненый старик Афанасий Курзин и стал просить немецких солдат сохранить ему жизнь. Изверги схватили старика за ноги и руки и бросили в огонь.
В апреле 1943 года захватчики окружили деревню Вепры Наровлянского района и открыли оружейно-пулеметный и минометный огонь. Одновременно с воздуха четыре немецких самолета вели обстрел из пулеметов и бросали зажигательные бомбы. В результате деревня из 68 домов практически полностью сгорела, люди лишились скота и хлеба. Старики, которые были не в состоянии уйти в лес, спрятались в погребах и подвалах. Немцы обнаружили 17 стариков и старух, согнали в сарай, где держали двое суток под охраной, не давая хлеба и воды, избивали и мучили, некоторых до смерти. Жителей деревни Мальцы, около 50 человек, поставили над выры-той глубокой ямой и избивали прикладами, после чего 16 расстреляли, остальных загнали в сарай и подожгли. Деревня из 97 дворов была превращена в пепел.
В ноябре 1942 года сожжена деревня Скородное Ельского района вместе с жителями.
В апреле 1943 года бомбардировкой с воздуха и наземными войсками уничтожены огнем деревни Валавск и Сизаны Ельского района, Буда-Казимировская, Казимировка Мозырского района и Синицкое Поле Лельчицкого района вместе с людьми. Всего сожжено 1682 дома, зверски замучено и сожжено 1286 мирных жителей.
Такая же участь постигла в декабре 1943 года деревню Малимоны Светлогорского (тогда Паричского) района. Врываясь в крестьянские хаты, немцы выбрасывали людей на улицу, затем согнали в сарай. Матери пытались успокоить плачущих детей, но сами не могли сдержать слез. Самое страшное было впереди: каратели обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли. Люди пытались вырваться из огня, но тех, кому это удавалось, эсэсовцы хладнокровно расстреливали из автоматов.
О жуткой трагедии деревни Малимоны напоминает могила жертв войны и возвышающаяся над ней высокая стела – «Мать с ребенком на руках». На черных плитах высечены имена 120 погибших жителей деревни, 60 из которых – дети.
Следственной группой по расследованию уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны установлено, что количество уничтоженных деревень на территории нашей страны гораздо большее, чем считалось ранее. Если раньше это была цифра 9,2 тысячи, то сейчас – не менее 10,3 тысячи. Расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа продолжается.
Проект создан за счет средств целевого сбора на производство национального контента. Продолжение следует
