11 апреля во всем мире отмечается Международный день освобождения узников концлагерей. В Беларуси, потерявшей в годы Великой Отечественной войны каждого третьего жителя, этот день мы посвящаем рассказу о невинных жертвах гитлеровской оккупации, зажигаем свечи в их память и молимся о мире во всем мире.
Отправка на принудительные работы в Германию
Силой в «немецкий рай»
В годы Великой Отечественной войны наш народ впервые в своей истории столкнулся с массовым и планомерным уничтожением мирного населения. Гитлеровцы расправлялись с жителями городов и сел за любую провинность: выход на улицу после пяти часов вечера, за укрывательство партизан и красноармейцев, за отказ от принудительного труда.
Наряду с истреблением женщин, стариков и детей, фашисты угоняли мирных граждан на каторжные работы в Германию. В июле 1942 года 26 жителям Лоева были вручены повестки о мобилизации, при этом указывалось, в случае уклонения их семьи будут расстреляны. В страхе за жизнь своих родственников все явились в управу, откуда под конвоем их отправили на станцию Речица, а оттуда поездом в закрытых вагонах в Германию.
В 1943 году из Буды-Петрицкой и Великой Дубровы угнали 104 человека, деревни Островы – 77, Липняки – 90. В «немецкий рай» отправили 450 жителей Борщевского сельсовета Лоевского района, 1379 мирных граждан Чечерщины, 717 из бывшего Домановичского района, 22 947 – из бывшей Полесской области.
В начале оккупации намеревались завлечь молодежь на добровольных началах, но молодые люди отказывались это делать. Тогда стали проводить набор юношей и девушек принудительно, устраивая облавы. Бывало, на базарах устанавливали патефоны, и когда собиралась толпа, ее окружали немецкие солдаты, хватали молодежь и отправляли по германским адресам.
В «немецкий рай» попали свыше 870 человек из Жлобинского района. Валя Байдакова (ей был присвоен № 206) писала матери с каторги: «Я жива, но жизнь моя разбита, одинока, нищенски горька». В другом письме жаловалась: «Встаю – плачу и ложусь – плачу».
Из справки Полесского обкома комсомола в ЦК КПБ от 10 июля 1943 года: «В конце мая немцы сожгли деревню Куритичи Петриковского района и погнали за собой 350 человек, 50 – угнано из деревни Бабуничи этого же района. Население сильно сопротивляется угону в немецкое рабство. Оно удирает в леса и всячески скрывается от гитлеровского произвола. Можно привести в качестве примера даже наиболее пораженный полицией Паричский район. Немцы в мае вывесили приказы, обязывающие все население с 1910 по 1922 год рождения явиться в Паричи или Шатилки на переучет. Крестьяне быстро разгадали замыслы немцев и на «переучет» (т. е. для отправки в Германию) не пошли. Из деревень Еланы, Хутор, Присторонь, Шупейки не явилось ни одного человека. Деревню Боровики немцы окружили, но больше 10 человек им не удалось взять. Остальные разбежались. Во многих районах большинство населения не живет в деревнях, даже если они еще не сожжены, лишь бы не попасть в немецкую неволю».
Озаричский комендант писал в секретном донесении на имя Бобруйской жандармерии о том, что «насильственная вербовка рабочей силы для рейха происходит крайне медленно. Крестьяне проявляют исключительно ничтожный интерес к работе в Германии. Дело доходит до того, что в Калинковичском районе немцы объявили в качестве награды полицейским за каждого пойманного для отправки в Германию по 100 карбованцев...»
Ад на болоте
В начале марта 1944 года, когда Красная армия все решительнее двигалась вперед, на пути ее наступления гитлеровцы создали концлагерь в Озаричах, где впервые массово применили бактериологическое оружие – сыпной тиф. Враг знал, что на болоте, без пищи, воды и медицинской помощи болезнь распространится очень быстро, и рассчитывал, что узники заразят ею наших воинов-освободителей.
Озаричский лагерь – это три лагеря, организованные немецко-фашистскими захватчиками на болотах вблизи населенных пунктов Дерть, Озаричи и Подосинник бывшего Домановичского (сейчас Калинковичского) района. В лагере № 1 содержались до 9 тысяч человек, в лагере № 2 – до 10 тысяч, среди них не менее 70% стариков и детей.
Как отмечается в акте военно-медицинской комиссии представителей 354-й Калинковичской стрелковой дивизии и гражданского населения от 18 марта 1944 года, люди, лишенные продовольствия, вынужденные находиться на мерзлой земле под открытым небом, были обречены на постепенное вымирание. При малейшей попытке к бегству их расстреливали или избивали до полусмерти. Ежедневно умирало по 60–100 узников.
Житель деревни Ковальки Домановичского района В. С. Манько рассказывал: «Мы пили воду из канав, в которых лежали трупы. Умерших хоронить не разрешали. У меня умер двухлетний ребенок, я решил скрытно похоронить его. Увидев это, немец подбежал ко мне и палкой ударил по голове, я потерял сознание. Придя в себя, я не нашел трупа ребенка. Позже обнаружил его в канаве, в которой находилось большое число трупов…»
Военно-медицинская комиссия выяснила, что в Озаричах немцы истребили не менее 9 тысяч ни в чем не повинных человек.
Не меньшей пыткой были перемещения заключенных между местами принудительного содержания. Жительница деревни Ковчицы-2 Паричского района Н. К. Андреева вспоминала: «…Немецкие солдаты и полицейские, сопровождавшие нас, при малейшем отставании избивали палками. Отстающих от колонны просто пристреливали. Впереди меня шла неизвестная для меня женщина лет 30–35, с грудным ребенком на руках. Идя, она нагнулась, желая поправить находившийся у нее на спине мешочек. В это время немецкий солдат выстрелил в нее из автомата и убил бывшего на руках у этой женщины грудного ребенка. Она выпустила из рук трупик ребенка и, подгоняемая ударами палок, пошла вперед. Труп ребенка остался лежать на дороге…»
«Акция захвата принесла значительное облегчение»
Документы вермахта о создании концлагеря в Озаричах, обнародованные в наши дни, поражают своим цинизмом. В отчете командования 9-й немецкой армии высшему командованию группы армий «Центр» 28 марта 1944 года педантично, по главам и пунктам, в мельчайших подробностях и с точностью до минуты рассказывается обо всех этапах депортации людей, которых гитлеровцы за людей не считали.
Читаем: «Поскольку группа армий [«Центр»] оказалась не в состоянии предоставить площади для приема 27 000 человек гражданского населения, командование армии приняло решение о депортации неработоспособного населения (инфекционные больные, калеки, старики, матери с двумя и более детьми до 10 лет и другие слои неработоспособного населения) на сторону врага. В меньших масштабах подобная акция имела место при очистке Рогачева путем оставления на этой территории 1250 больных сыпным тифом. Количество людей, которых необходимо было депортировать, по предварительным подсчетам составило около 22 000 человек».
Ответственность за проведение операции гитлеровцы разделили: штабы корпусов приняли на себя захват людей и их доставку на станции погрузки, тыловым частям последовала команда о захвате и сопровождении. Отдел обер-квартирмейстра обеспечил лагеря колючей проволокой и готовил специальную группу для выгрузки узников на станции Рудобелка.
«Захват людей» начался 12 марта в 4.00. Из Жлобина, Красного Берега и Телуши 12 марта отправлено четыре поезда, 13-го – также четыре, 14-го – один. В поезд помещалось в среднем 2600 человек. Отмечено, что «погрузка и транспортировка людей проходила без особых трений».
Транспортировка из лагерей промежуточного пребывания в постоянные началась 13 марта. 16 марта «в середине дня был завершен перевод людей в 3 лагеря окончательного пребывания». Всего было перевезено 32 663 человека. При этом по сообщению службы безопасности в лагеря окончательного пребывания поступили 46 003 узника.
В отчете указаны такие детали, как «незамедлительное вступление в район захвата населения на рассвете», «отбор энергичных офицеров и предоставление им права руководства силами захвата», устройство лагерей пребывания «по возможности вблизи железнодорожных станций, поскольку в противном случае продолжительность погрузки с наступлением грязи значительно усложнится». Согласно инструкции выгрузку людей проводили в ночное время в течение максимум двух часов.
Акция захвата принесла значительное облегчение в район боевых действий, говорилось в заключение отчета: «Жилые области значительно разгрузились и освободились для размещения войск. Неработоспособному населению больше не предоставляется питание…»
Конец этой страшной истории известен: войска 65-й армии 1-го Белорусского фронта 18–19 марта 1944 года освободили из Озаричских лагерей 33480 человек, из них 15960 детей. Было госпитализировало более 4 тысяч узников. Как отмечал командующий 65-й армией Павел Батов, история Озаричских лагерей – одно из самых гнусных злодеяний фашистских захватчиков, совершенных в годы войны на Белорусской земле.
Нюрнбергский суд над руководителями нацистской Германии квалифицировал Озаричский лагерь как концентрационный лагерь на открытом воздухе и отнес его по жестокости к категории «А». Создатели этой «фабрики смерти» были приговорены к высшей мере наказания. Но суд не закончился Нюрнбергом – он продолжается в нашей памяти.
Проект создан за счет средств целевого сбора на производство национального контента
